Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Все это делает для нас несомненным, что XXXIII глава не принадлежит тому автору, который написал Tomus alter, а добавлена позднее, причем этот дополнитель отбросил заключение, как не имевшее теперь смысла, и, таким образом, получился теперешний греческий текст (Комбефи) I–XXXIII, без заключительного славословия. По сходству Tomus alter XXXIII с Adversus Constantipolitanos (в обоих документах казнь распространяется на двух Анастасиев) и по месту нахождения их в одном cod. Regurerianus можно заключать, что оба эти документа принадлежат одному автору.

Ознакомившись с состоянием текста актов преп. Максима, мы должны теперь перейти к изучению Relatio и Tomus alter I–XXXII как исторических источников.

<Раскрытие положения, что оба документа написаны очевидцем и принадлежат одному автору>

Оба документа, излагающие судопроизводство над преп. Максимом, не представляют собой официальных судебных протоколов и в них много страниц посвящено не столько описанию допроса св. исповедника, сколько беседам его с разными лицами. Однако оба документа, несомненно, написаны современниками и почитателями св. отца. От них веет эпической простотой рассказа, неподдельной искренностью, которая возможна только у современника, а различные детали, [501] точные даты, [502] точное указание лиц [503] выдают в авторе непосредственного очевидца событий. В Relatio автор сам дает ясно понять, что ему вместе с преп. Максимом приходится переносить всевозможные бедствия в отдаленном изгнании. [504] В Tomus alter автор говорит в одном месте [505] как участник в событиях, хорошо осведомленный о положении вещей. В обоих документах автор выражает свое глубокое уважение и благоговение перед личностью преп. Максима. [506] Отсюда видно, что все внутренние признаки говорят за происхождение означенных документов от современников и почитателей св. исповедника. [507]

Несколько труднее решить вопрос, принадлежат ли эти два документа перу одного автора или написаны двумя различными лицами. Нам думается, что всего вероятнее первое предположение. Правда, стиль и общий характер обоих документов немного различен, [508] однако не настолько, чтобы заставлять предполагать непременно двух авторов. Разница между двумя документами легко может быть объяснена, с одной стороны, довольно значительным промежутком времени, которым разделялось их написание, а с другой — различным их назначением. Задача Relatio в некотором роде апологетическая: здесь раскрывается вся несправедливость обвинений, возведенных на преп. Максима на неправедном судилище византийском, [509] и вся незаслуженность назначенного ему наказания — бедственной ссылки. Страдание за истину Христову, страдание от клевет и неправды людской — вот основная идея Relatio, которое в этом отношении можно сравнить с древними мученическими актами. Несколько сложнее задача Tomus alter’a; тут преследуется строго историческая цель: точным изложением описываемых событий автор хочет отнять у врагов истины всякую возможность создавать и распространять превратные слухи о преп. Максиме, а вместе с тем и оттенить на примере св. исповедника, как Господь помогает боящимся Его. [510] Этим различением задачи обоих документов и объясняется то обстоятельство, что в Relatio элемент апологетический преобладает над строго историческим, а в Tomus alter — наоборот.

С другой стороны, за принадлежность обоих документов одному автору говорит тесная связь их (по предмету), в силу которой в одном документе можно находить более или менее ясные намеки на другой. [511]

Кто же автор этих документов?

<Анастасий Монах как автор этих документов; его биография>

По свидетельству биографа преп. Максима, оба документа написаны учеником его Анастасием. [512] Так как у преп. Максима было два ученика с именем Анастасий, причем один обычно назывался апокрисиарием римским, [513] а другой — монахом [514] или аввой, [515] то является вопрос, кому из них принадлежит авторство Relatio и Tomus alter. [516] Исследователи, большей частью не указывая своих оснований, решают этот вопрос различно. Одни (например, Баронио, [517] св, Димитрий Ростовский, [518] Галланди, [519] архиеп. Филарет, [520] Зефиров, [521] Орлов, [522] архиеп. Сергий, [523] Эргардт [524] и Штигльмайр) [525] приписывают написание названных документов Анастасию Апокрисиарию, другие (как Пиний, [526] Монфокон) [527] — Анастасию Монаху. [528] Последнее мнение правильное, и вот почему.