Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Прежде всего, из такого достоверного источника, как Hypomnesticum, нам известно, что Анастасий Апокрисиарий был схвачен и отправлен в ссылку (в Трапезунт) еще в 648 г. [529] (следовательно, раньше преп. Максима), и притом схвачен не в Риме, а в Константинополе. Отсюда ясно видно, что он не был тем Анастасием, которого, по Relatio, привезли в Константинополь и судили вместе с преп. Максимом. Далее, из того же документа [530] мы знаем, <что> Анастасий Апокрисиарий из Трапезунта был переведен в Месимврию и жил там до последней ссылки в Лазику (в 662 г.). Поэтому он не мог быть непосредственным свидетелем ни допросов преп. Максима в Константинополе (655 г.), ни беседы его с еп. Феодосием в Визии (656 г.). [531] Таким образом, остается предположить, что свидетелем и участником первых уз преп. Максима (и, следовательно, автором Relatio и Tomus alter) был Анастасий Монах. [532] За это предположение говорит и сходство стиля Relatio с письмом к каларийским монахам, несомненно, принадлежащим Анастасию Монаху. [533]

Анастасий был верным другом и неразлучным спутником преп. Максима до самой смерти. [534] До принятия монашества он занимал при дворе константинопольском невысокую [535] должность нотария (писца) при императрице Евдокии, супруге императора Ираклия. [536] Здесь он, вероятно, подружился с преп. Максимом, протоасикритом Ираклия. По смерти Евдокии оба они, вероятно, постриглись в монахи (ок. 613 г.). Затем мы встречаем Анастасия в Африке вместе с преп. Максимом: здесь он был свидетелем блестящего диспута св. отца с Пирром [537] и позорного поведения одного трибуна (притворявшегося православным) — византийского шпиона, выступившего впоследствии на суде с обвинениями против преп. Максима. [538] Вместе со своим учителем он переселился в Рим (ок. 645 г.) и здесь был ревностным поборником православия. [539] В 649 г. он присутствовал (в числе 37 греческих авв) [540] на Латеранском соборе, и не только подписался под осуждением типоса, но и составил против него λίββελον. [541] В Риме же в 653 г. [542] он был схвачен вместе с преп. Максимом и в 655 г. судим [543]и предназначен к ссылке в Перверы, [544] но, по-видимому, предварительно около года был продержан под заключением вместе с преп. Максимом в Визии [545] и, следовательно, был свидетелем его беседы с еп. Феодосием. [546] Во время отведения преп. Максима в Константинополь в 656 г. Анастасий оставался в ссылке, не сопровождал своего учителя, и, вероятно, был переведен в Перверы. [547] Сведения о том, что случилось за это время со св. исповедником, он мог почерпнуть у самого преп. Максима, [548] когда они 6 лет (656–662 гг.) прожили вдвоем в Перверах до последней ссылки в Лазику. В 662 г. Анастасий вместе с преп. Максимом был приведен в Константинополь, здесь подвергся жестокой казни [549] и был сослан в Лазику (теперь Кутаисской губернии), где и умер 22–24 июля 662 г. [550]

<Время написания документов и их достоверности>

Когда написаны Анастасием Монахом Relatio и Tomus alter?

Судя по указаниям, содержащимся в этих документах, [551] надо признать, что они составлены «по живым следам событий» [552] и в том самом году, когда произошли эти события. Так как события, описываемые в Relatio, имели место 18–26 апреля 655 г., а события Tomus alter I–XXXII 24 августа — 18 сентября 656 г., [553] то отсюда написание первого документа надо относить к середине 655 г., а второго — к концу 656 г.

Историческая достоверность обоих документов, после того, что сказано об их происхождении, не может подлежать никакому сомнению. Автор их — непосредственный очевидец событий, написавший свой труд под живым впечатлением тех происшествий, которые он сам наблюдал или о которых узнал от лиц, заслуживающих доверия (например, от преп. Максима). Задача автора не оставляет сомнений в его правдивости, бесстрастие его нисколько не умаляется его благоговейным отношением к своему учителю, ибо оно является только верным отражением обаятельного влияния этой личности. Изложение автора поражает своей документальностью, [554] а по местам обилует замечаниями, вводящими нас в сферу внутренних переживаний славных изгнанников. [555] Неудивительно поэтому, что документы эти всегда и у всех пользовались полным доверием, а на Седьмом Вселенском соборе, наряду с отеческими цитатами, был прочитан и отрывок из Tomus alter XV1I1 и XXVI. [556]

17. ANONIMUS ROMANUS