Преподобный Сергий Радонежский. Игумен земли Русской

В другой раз нестроения возникли на Маковце, когда оскудел окончательно источник под горой. Чего только не привелось услышать святому Сергию от братий, но и на этот раз не возмутился он духом, а лишь смиренно оправдывался: «Братия, я желал один безмолвствовать на сем месте, Богу же угодно было, чтобы возникла здесь обитель. Он может и воду нам даровать, только не изнемогайте духом…»[24]. А потом спустился под гору, взяв с собой одного из учеников, и там, в чаще, преклонил колени над небольшой лужей с дождевой водой. По молитве его забил из земли источник, из которого не только иноки стали брать воду, но и миряне нередко присылали сюда за водой, потому что всю округу облетела весть, что многие болящие, испив той воды, распрощались со своими недугами.

Священное число «двенадцать» в количестве учеников Сергиевых сохранялось довольно долго: кто-то уходил, не выдержав трудностей пустынного жития, кто-то отходил в обители вечные, но их места тут же заполнялись другими искателями истинно монашеской жизни. Апостольское число нарушилось с приходом на Маковец смоленского архимандрита Симона (ок. 1357 г.). Он был уже в зрелых летах и пользовался почитанием всей смоленской паствы за добродетельную и строгую монашескую жизнь, но предпочел стать простым монахом «у Троицы», чем оставаться признанным и знаменитым архимандритом в старинном Смоленске. Архимандрит Симон был богат и все свое богатство сложил к ногам смиренного Сергия. Преподобный в этом усмотрел указание Божие и тотчас же приступил к расширению монастыря. Вместо прежней малой церковки была построена новая, больших размеров. Вокруг нее правильным четырехугольником расположились братские келлии. Позади каждой келлии до ограды было оставлено достаточное место для огородов.

С тех пор число братии стало быстро возрастать. Преподобный принимал всех, хотя постригать в монашество не спешил. Он облачал новопришедших в длинные темные одежды и посылал на послушания. Всем новичкам помогал обустроиться в обители: сам рубил лес, помогал ставить келлии, разводить огороды.

Жить в мире и братской любви учил преподобный Сергий всех доверивших ему спасение своей души и молитвой и крестом бороться с искушениями, которые наводит на иноков враг рода человеческого, и с трудностями пустынной жизни. Жизнь монашеская всегда полна скорбей и искушений, но не было бы во все века стольких стремившихся к этому подвигу, если бы после перенесения со смирением и радостью всех тягот, преодоления всех искушений не озаряла бы душу подвижника благодать Божия. Так и в Сергиевом монастыре над всеми невзгодами и искушениями царила радость о Господе, нелицемерная любовь и молитва – не только о спасении собственной души, но обо всем страждущем мире. И мир (то есть люди, живущие обычной жизнью) воспринял токи этой высокой, неотмирной радости и покоя, исходившие от маленького лесного монастыря, и сам пришел к его вратам. Потянулись паломники со всей земли Русской – кто за советом, кто за утешением, кто за благословением. Все приходившие чувствовали, что в монастыре этом жизнь совсем другая; что можно посреди бедности и невзгод жить верой и надеждой на Бога, что можно так любить Бога и людей, что за ничто покажутся и бедность, и страх, и сама смерть. Паломники возвращались к себе домой умиротворенные, радостные, осененные надеждой и укрепленные верой. И эту радость, это светлое упование они разносили по всей Русской земле.

Так верой и любовью смиренный Троицкий игумен врачевал народную душу, надломившуюся и иссохшую после страшного татарского разгрома. И скоро уже люди всех званий и состояний признали в Маковецком отшельнике духовного вождя и пастыря всей Руси, а дорогу, которая шла от Москвы в северные города, проложили по-новому – так, чтобы она проходила мимо святых врат Троицкой обители.

Примерно через пятнадцать лет после возникновения обители стали селиться вокруг нее крестьяне. Они в изобилии понесли в обитель хлеб и другие припасы. По новой дороге устремились к Радонежскому чудотворцу князья и бояре, они щедро жертвовали обители все необходимое. Трудные времена крайней скудости и бедности отошли в прошлое. Впереди было испытание благополучием и довольством.

Смиренный чудотворец и великий исихаст