Прерванное молчание

Утром мне позвонил Джон. Он спросил, есть ли у меня время, чтобы сегодня встретиться и поговорить. Я ответил: «Конечно», — и мы договорились на пять часов.

Джон Салливан отличный парень. Хотя мне все еще трудно называть его Джон. Мне кажется, это имя ему совершенно не идет. Но этому парню не особенно пришлось выбирать. Уже около года Джон живет с моей дочерью Элис, и, кажется, у них неплохо получается.

Джон по-прежнему работает в автосервисе Тома Нельсона. Только теперь это их общий бизнес. Они взяли небольшой кредит и развернули в своем гараже настоящий автомобильный рай. Эту идею Тому подсказал Джон, как только решил съехаться с Элис. Это было почти сразу после того, как Салливан чуть не сбежал из города. Но моей дочери удалось уговорить его остаться. Теперь на Джона и Тома работают пять человек. Однако, Салливан и сам не против повозиться с машинами, поэтому частенько торчит в мастерской. Не прошло и года, а бизнес уже приносит неплохие деньги. Что ж, я рад за этого парня. Как бы там ни было, он все это заслужил.

С недавнего времени Джон часто бывает в реабилитационном центре для детей и подростков, где работает моя дочь. Элис говорит, у него отлично получается ладить с пациентами. Но меня это не удивляет. За год Джон прочитал столько литературы по психологии и психиатрии, сколько среднестатистический студент, наверное, не прочитывает за все время своего обучения в университете. Хотя, если честно, не думаю, что Салливан так уж интересуется наукой. В этих книгах он отчаянно пытается найти выход. Джон человек с удивительно сильным характером. На моей практике он один из немногих, если не единственный, кто смог признать, что его картина мира искажена до неузнаваемости. Если говорить откровенно, то весь мир Джона Салливана буквально вывернут наизнанку, но в этом нет его вины.

Джон очень дорожит моей дочерью. Он бы мог сказать, что любит ее, если бы слово «любовь» для него что-то значило, если бы оно вообще существовало в его мире. Ради Элис Джон, собственно, и старается. Несмотря на свое искалеченное детство и вывороченную психику, Джон старается быть нормальным. Они с Элис часто бывают у нас в гостях. Моя жена полюбила Джона, да и я отношусь к нему с большой симпатией. Иногда он звонит и просит о встрече. И в эти моменты я знаю, ему очень тяжело. Он встречается и говорит со мной наедине, только когда ему совсем плохо, когда он начинает терять ощущение реальности. В такие дни мы много разговариваем. Я очень хочу помочь ему, но не как психоаналитик, а просто как человек. Я бы хотел сказать, что отношусь к Джону почти как к родному сыну, но, дело в том, что он никогда не примет меня в качестве отца. Ни меня, ни кого бы то ни было, потому что само слово «отец» для Джона Салливана означает кошмар.

Я подъехал к назначенному месту. Джон сидел за столиком в небольшом ресторанчике. Увидев мою машину через большое фасадное окно, он поспешил выйти.

— Давай поедем куда-нибудь, где никого нет, — предложил он.

Я видел, что он обеспокоен чем-то. Я чувствовал волнение в его голосе. Он сел в машину, и мы поехали в сторону старого порта. Джону нравилось это заброшенное место. Он любил гулять там один. Я знал это, потому что как-то он сам рассказал мне.

Пока мы ехали, я все пытался узнать, в чем дело.

— Как дела, Джон? — Спросил я.

— Ничего, Фрэнк. Как вы с Элизабет?

— Мы в порядке. Что с тобой?

— Как твоя работа? — Он отвечал вопросом на вопрос, как будто и не слышал моих слов.

— Да что там — ничего интересного! — Отмахнулся я. — Элис говорила, ты теперь, вроде как, работаешь у них в центре?

— Да, — Джон повернулся ко мне. — Ну, это не то чтобы работа.

— Элис говорит, у тебя неплохо получается.

— Наверное, — он снова уткнулся в окно.

Все оставшееся время в дороге Джон не сказал ни слова. Я попытался задать еще пару вопросов, но они так и остались висеть в воздухе.

Даже когда мы приехали и по старой асфальтовой дороге дошли до спуска к воде, Джон продолжал молчать. Какое-то время он стоял, глядя вдаль на реку. Ветер дул ему в лицо. Я стоял чуть в стороне и ждал. Я знал, что с этим парнем главное ждать. Надо было дать ему время.

— Фрэнк, — наконец начал Джон, не поворачиваясь ко мне, — мне кажется, я не смогу так больше.

— О чем ты? — Я подошел ближе и встал так, чтобы он видел меня.

— Мне кажется, я вот-вот сорвусь.

— Да объясни ты все толком! — Сказал я.

Тогда Салливан повернулся и, не сводя с меня своих глаз цвета хаки, объяснил.

— Мне кажется, Фрэнк, у меня ничего не получится. Я не смогу стать нормальным, как бы ни старался. Это все бесполезно, Фрэнк, — он снова посмотрел вдаль. — Я вчера чуть не убил человека.

— О чем ты говоришь?

— Я чуть не убил его. Я думал, что убью, и сам не знаю, как мне удалось остановиться. Я все бил и бил…

— Кого, Джон? Кого ты чуть не убил?

— Того парня, отца Молли, — он посмотрел на меня и понял, что я ничего не знаю ни о какой Молли.

Он рассказал мне историю этой девочки.

— У меня просто сорвало крышу, Фрэнк, — продолжал Джон. — Я смотрел на эту Молли Нидл, а видел перед собой только свою сестру Дженни. Ты понимаешь?