Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»

Социальные трудности зверей раскрываются через котов. Некоторые эпизоды шоу построены на сюжетах жанрового кинематографа, в которых обыгрываются тюремная драма («Собаки», сезон 1, серия 4) или разборки организованных преступных банд («Коты 2: часть 1» и «Коты 2:

часть 2»; сезон 2, серии 7–8). Так, папильона Фила хозяйка отводит в собачий парк, который фактически является тюрьмой. В ней есть лидер – пудель Анжела, вместе со своей бандой терроризирующая остальных собак, а также различные «социальные маргиналы», которых часто можно встретить в фильмах и сериалах, посвященных тюремному быту. Разумеется, речь идет о нацистах. Так, приветливая собака, желающая свести дружбу с Филом, показывает ему татуировку свастики и рассуждает на тему, что белая раса должна править. Фил благоразумно отказывается от этой компании, а далее знакомится с мопсом Майком, с которым совместно начинает планировать побег и последующую благую жизнь.

В дилогии про котов во втором сезоне мы видим, как уличные банды кошек не могут поделить между собой территории Нью-Йорка, что напоминает не только «Крестного отца», аллюзии на которого несложно разглядеть (и даже название серии повторяет шрифт фильма Френсиса Форда Копполы), но и отдаленно «Банды Нью-Йорка» Мартина Скорсезе. Старшего брата котенка Фила убивает сфинкс, изображенный азиатом, и Фил берет дело в свои руки, строя криминальную империю и надеясь в будущем свести счеты с теми, кто фактически объявил им войну. Кот Майк, которому оторвали ухо, благоразумно советует Филу остыть и не принимать скоропалительных решений, но самоуверенный молодой глава банды котов ничего не желает слушать, и в итоге история заканчивается трагично. На восходе солнца после сражения кошачьих банд Фил умирает на руках Майка. Майк же оставляет преступный мир и отправляется искать счастья, надеясь стать домашним котом.

В шоу есть и вполне философские экзистенциальные мотивы, которые, конечно, тоже сатирически обыгрываются. Так, в эпизоде «Крысы. (3)» (сезон 2, серия 1) мы видим двух блох, которые живут на обезьяне, ставшей подопытным кроликом Pesci Co. Блохи рассуждают о том, какой же большой этот мир. Воображая размеры вселенной, одна блоха даже выдвигает предположение, что Madison Square Garden настолько огромный, что в него, наверное, могло бы поместиться пятьдесят таких обезьян. (На самом деле спортивный Madison Square Garden настолько большой, что в него можно было бы вместить все сто, а то и сто пятьдесят обезьян.) Одна блоха признается, что иногда на нее давит то, что мир слишком большой; ее беспокоит то, что обезьяна, на которой они живут, может даже не догадываться об их существовании, а ведь ее кровь течет в их жилах. Обсуждая эти философские вопросы, другая блоха глубокомысленно замечает: «Мы краткий перерыв в танце бытия. Мы будто между уровнями бытия. Понимаешь? Мы эфемерны». Оказывается, что обе блохи – гомосексуалы. Они романтично целуются и любуются видом двух прекрасных холмов – это обезьянья задница.

Кстати, вопросы сексуальности – это то, что, возможно, беспокоит зверей больше всего. Например, в эпизоде «Тараканы.» (сезон 2, серия 3) два таракана-гомосексуала расстались по той причине, что один из них – бездельник и разгильдяй, а второй – сложившаяся личность, и он хотел бы себе более серьезного партнера. А еще он ходит в костюме. И хотя сериал выглядит дружелюбным по отношению к геям, можно заметить, что чаще всего гей-пары репрезентируются через насекомых и паразитов – блох и тараканов. Нельзя ли в этом увидеть скрытое негативное высказывание создателей шоу по отношению к однополой любви? Точно так же комично показан и голубь-мужчина, который думает, что мячик от игры в гольф – это его яйцо. Он наивно полагает, что сам снес его, а отсюда открывает те сферы сексуальности, которые от него ранее были скрыты. В первом сезоне он даже выходит замуж за голубя с консервативными взглядами («Голуби. (1)» сезон 1, серия 2).

Во втором сезоне мы сталкиваемся с межпоколенческими проблемами. В эпизоде «Червяки.» (сезон 2, серия 9) Мэтью, сын взрослого опоссума, не просто не слушается отца, когда тот учит ребенка убивать («Убийство лучше двух чашек кофе»), но в итоге еще и отказывается следовать своей природе и разделять идеалы старших, так как «не собирается продолжать круговорот насилия». Мэтью постоянно попрекает отца, что они из разных поколений и у них совершенно разные ценности. Хотя отец старше сына всего лишь на семь недель («…они родились во время одного сезона „Лучше звоните Солу“»), мы понимаем, насколько велика та пропасть, которая их разделяет. Возможно, этот короткий отрывок из довольно скучного эпизода про червяков куда лучше раскрывает проблемы отцов и детей, чем даже «Отцы и дети». Школьным учителям стоит задуматься, не надо ли ученикам показывать историю двух поколений опоссумов, чтобы лучше объяснить всю глубину романа Ивана Тургенева.