Читаем Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва» полностью

Конечно, все это пародия на современную жизнь обитателей большого города. И если вдруг вопросы, которые беспокоят зверей, кажутся кому-то банальными, а пародии – скучными и несмешными, то это потому, что и жизнь и в плане городского быта, и в плане ее смысла точно такая же. Таким образом, по-настоящему серьезный, философский вопрос «Зверей.» скрывается не в их содержании, представленном в разных эпизодах, а в подходе к обсуждаемым проблемам. Существование человека, каким бы сложным и тягостным оно ни было, так же банально, как и существование, например, мухи (сезон 1, серия 8). И в этом смысле даже если человечество умрет, как то пророчат «Звери.», животные смогут занять его место.

Западный политолог Мартин Ван Кревельд так заканчивает свою книгу о расцвете и упадке государства. Он пишет, что однажды у Мао Цзэдуна спросили, на что будет похоже будущее, и тот сказал: солнце будет светить, деревья будут расти, а женщины будут рожать детей[65]. Что ж, даже если солнце будет светить, а женщины не будут рожать детей, все еще можно рассчитывать на тараканов или блох. Конечно, в том случае, если они не гомосексуалы.

«Брони»: ультраирония и значение стереотипов

«Ко мне, пони! Ко мне, Цок-цок!» – наивно взывает маленькая, но очень умная девочка Лиза Симпсон. Родители обещали ей подарить пони («Его зовут Цок-цок, и он любит сахар»), если Лиза откажется от своих религиозных убеждений, ведь в семье, исповедующей баптизм, не пристало быть буддистке. Но никакого пони нет. Это обман, искушение Лизы. Если Лиза даст слабину, ее моральные качества будут поставлены под сомнение.

Тогда она лишится права исповедовать буддизм, и семья будет спокойна, но Лиза все равно не получит столь желаемого пони взамен. Этот эпизод из сериала «Симпсоны» говорит нам кое-что о маленьких девочках и пони.

Мы знаем, что Лиза – самая умная девочка в Спрингфилде. По крайней мере, она входит в семерку умнейших людей города. Мы также знаем, что она предельно рациональна и чужда предрассудков и стереотипов. Но даже у нее есть свои слабости. Фактически эта слабость всего одна – пони. Была еще кукла Малибу Стейси, но Лиза быстро изобличила сопутствующую ей вредоносную для женщин сексистскую идеологию и отказалась от нежности к игрушке. В данном случае поразительно, что Лиза уже однажды отказывалась от пони, и опять же по моральным соображениям. В третьем сезоне «Симпсонов» ее отец Гомер, пытаясь удовлетворить прихоть маленькой дочки, был вынужден не спать вообще только потому, что содержал дорогостоящего пони – только бы девочка была счастлива. В конце концов Лиза понимает, насколько трудно приходится ее отцу и добровольно отказывается от пони.

Однако в упомянутом выше более позднем эпизоде она снова соблазняется пони, хотя не только должна помнить предыдущий нравственный урок, который извлекла из сложной ситуации, но также и осознавать, что ее семья не может позволить себе пони по кличке Цок-цок. Но страсть девочки сильнее любых рациональных аргументов. Перед любовью к пони меркнет всякая рефлексия. Во-первых, если даже такая умная девочка, как Лиза, не может устоять перед своей страстью к пони, что говорить обо всех остальных? Во-вторых, перед нами устойчивый стереотип «все маленькие девочки любят пони». Так было испокон веков. Не случайно в качестве субститута живых пони появились всем известные игрушки, ставшие в итоге героями не менее известного сериала, а точнее, нескольких сериалов.

Но так ли плохи стереотипы? Ныне существующий мир, хотя и предполагает определенную степень свободы, все же жестко ограничивает людей. Главное правило этого мира гласит: как социальные, так и культурные иерархии должны быть сохранены, а вместе с ними должны остаться стереотипы. Ведь стереотипы – не что иное, как границы, рамки, в которых конкретные люди должны существовать, или представления, которым кто-то должен соответствовать. Эти представления могут быть ложными, но они вместе с тем возникли не просто так, то есть не взялись из ниоткуда. Их культивировали долгие годы и десятилетия. В итоге стереотипы стали восприниматься как что-то плохое, когда существующие представления о каких-то вещах сохранились, а некоторые из вещей либо прекратили существовать, либо сильно изменились. Так люди захотели разрушить стереотипы. Вопрос лишь в том, надо ли это делать?

Перейти на страницу:

Все книги серии Кино_Театр

Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»
Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»

Не так давно телевизионные сериалы в иерархии художественных ценностей занимали низшее положение: их просмотр был всего лишь способом убить время. Сегодня «качественное телевидение», совершив титанический скачок, стало значимым феноменом актуальной культуры. Современные сериалы – от ромкома до хоррора – создают собственное информационное поле и обрастают фанатской базой, которой может похвастать не всякая кинофраншиза.Самые любопытные продукты новейшего «малого экрана» анализирует философ и культуролог Александр Павлов, стремясь исследовать эстетические и социально-философские следствия «сериального взрыва» и понять, какие сериалы накрепко осядут в нашем сознании и повлияют на облик культуры в будущем.

Александр Владимирович Павлов

Искусство и Дизайн
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино

Похожие книги

Странствия
Странствия

Иегуди Менухин стал гражданином мира еще до своего появления на свет. Родился он в Штатах 22 апреля 1916 года, объездил всю планету, много лет жил в Англии и умер 12 марта 1999 года в Берлине. Между этими двумя датами пролег долгий, удивительный и достойный восхищения жизненный путь великого музыканта и еще более великого человека.В семь лет он потряс публику, блестяще выступив с "Испанской симфонией" Лало в сопровождении симфонического оркестра. К середине века Иегуди Менухин уже прославился как один из главных скрипачей мира. Его карьера отмечена плодотворным сотрудничеством с выдающимися композиторами и музыкантами, такими как Джордже Энеску, Бела Барток, сэр Эдвард Элгар, Пабло Казальс, индийский ситарист Рави Шанкар. В 1965 году Менухин был возведен королевой Елизаветой II в рыцарское достоинство и стал сэром Иегуди, а впоследствии — лордом. Основатель двух знаменитых международных фестивалей — Гштадского в Швейцарии и Батского в Англии, — председатель Международного музыкального совета и посол доброй воли ЮНЕСКО, Менухин стремился доказать, что музыка может служить универсальным языком общения для всех народов и культур.Иегуди Менухин был наделен и незаурядным писательским талантом. "Странствия" — это история исполина современного искусства, и вместе с тем панорама минувшего столетия, увиденная глазами миротворца и неутомимого борца за справедливость.

Иегуди Менухин , Роберт Силверберг , Фернан Мендес Пинто

Фантастика / Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Прочее / Европейская старинная литература / Научная Фантастика / Современная проза
Микеланджело. Жизнь гения
Микеланджело. Жизнь гения

В тридцать один год Микеланджело считался лучшим художником Италии и, возможно, мира; задолго до его смерти в преклонном возрасте, без малого девяносто лет, почитатели называли его величайшим скульптором и художником из когда-либо живших на свете. (А недоброжелатели, в которых тоже не было недостатка, – высокомерным грубияном, скрягой и мошенником.) Десятилетие за десятилетием он трудился в эпицентре бурных событий, определявших лицо европейского мира и ход истории. Свершения Микеланджело грандиозны – достаточно вспомнить огромную площадь фресок Сикстинской капеллы или мраморного гиганта Давида. И все же осуществленное им на пределе человеческих сил – лишь малая толика его замыслов, масштаб которых был поистине более под стать демиургу, чем смертному…В своей книге известный искусствовед и художественный критик Мартин Гейфорд исследует, каков был мир, в котором титаническому гению Возрождения довелось свершать свои артистические подвиги, и каково было жить в этом мире ему самому – Микеланджело Буонарроти, человеку, который навсегда изменил наше представление о том, каким должен быть художник.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Мартин Гейфорд

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное