Преступление и наказание, Часть 3

"A familiar phenomenon," interposed Zossimov, "actions are sometimes performed in a masterly and most cunning way, while the direction of the actions is deranged and dependent on various morbid impressions--it's like a dream."	- Слишком известный феномен, - ввязался Зосимов, - исполнение дела иногда мастерское, прехитрейшее, а управление поступками, начало поступков, расстроено и зависит от разных болезненных впечатлений. Похоже на сон.
"Perhaps it's a good thing really that he should think me almost a madman," thought Raskolnikov.	"А ведь это, пожалуй, и хорошо, что он меня почти за сумасшедшего считает", - подумал Раскольников.
"Why, people in perfect health act in the same way too," observed Dounia, looking uneasily at Zossimov.	- Да ведь этак, пожалуй, и здоровые так же, -заметила Дунечка, с беспокойством смотря на Зосимова.
"There is some truth in your observation," the latter replied. "In that sense we are certainly all not infrequently like madmen, but with the slight difference that the deranged are somewhat madder, for we must draw a line.	- Довольно верное замечание, - ответил тот, -в этом смысле действительно все мы, и весьма часто, почти как помешанные, с маленькою только разницей, что "больные" несколько больше нашего помешаны, потому тут необходимо различать черту.
A normal man, it is true, hardly exists. Among dozens--perhaps hundreds of thousands--hardly one is to be met with."	А гармонического человека, это правда, совсем почти нет; на десятки, а может, и на многие сотни тысяч по одному встречается, да и то в довольно слабых экземплярах...
At the word "madman," carelessly dropped by Zossimov in his chatter on his favourite subject, everyone frowned.	При слове "помешанный", неосторожно вырвавшемся у заболтавшегося на любимую тему Зосимова, все поморщились.
Raskolnikov sat seeming not to pay attention, plunged in thought with a strange smile on his pale lips.	Раскольников сидел, как бы не обращая внимания, в задумчивости и с странною улыбкой на бледных губах.
He was still meditating on something.	Он что-то продолжал соображать.
"Well, what about the man who was run over?	- Ну, так что ж этот раздавленный?
I interrupted you!" Razumihin cried hastily.	Я тебя перебил! - крикнул поскорей Разумихин.
"What?" Raskolnikov seemed to wake up. "Oh... I got spattered with blood helping to carry him to his lodging.	- Что? - как бы проснулся тот, - да... ну и запачкался в крови, когда помогал его переносить в квартиру...
By the way, mamma, I did an unpardonable thing yesterday.	Кстати, маменька, я одну непростительную вещь вчера сделал; подлинно не в своем был уме.
I was literally out of my mind. I gave away all the money you sent me... to his wife for the funeral.	Я вчера все деньги, которые вы мне прислали, отдал... его жене... на похороны.
She's a widow now, in consumption, a poor creature... three little children, starving... nothing in the house... there's a daughter, too... perhaps you'd have given it yourself if you'd seen them.	Теперь вдова, чахоточная, жалкая женщина... трое маленьких сирот, голодные... в доме пусто... и еще одна дочь есть... Может быть, вы бы и сами отдали, кабы видели...
But I had no right to do it I admit, especially as I knew how you needed the money yourself.	Я, впрочем, права не имел никакого, сознаюсь, особенно зная, как вам самим эти деньги достались.
To help others one must have the right to do it, or else _Crevez, chiens, si vous n'etes pas contents_."	Чтобы помогать, надо сначала право такое иметь, не то: