Преступление высшей пробы

— А когда сказала ему, что работаю в ювелирном магазине, он рассмеялся. Вы, говорит, во всех смыслах золотая женщина. Не только загар.

В ювелирном магазине? Почему-то эта подробность заставила меня насторожиться. Значит, Елена Григорьевна тоже там работала, ведь они с Генриеттой коллеги.

— Довез он меня до подъезда. И только я полезла за кошельком, как он заявил, что, мол, с такой красивой дамы денег не возьмет. Вошли мы в прихожую, а мне вдруг стало до того неудобно, что человек из-за меня столько денег потеряет. Я ведь неглупая женщина, понимала, что нелегко таксистам их хлеб достается. Ведь не барыга какой деньгами швыряться. И только я хотела что-то сказать, как он меня обнял, и я все напрочь позабыла… Все романы свои, что курортные, что служебные. Все побоку, только он один свет в окошке. Стали встречаться, иногда он оставался у меня ночевать. А вот переехать ко мне ни в какую не соглашался. И к себе никогда не приводил. Я даже не знала, где он жил. Один или с кем-то еще. Даже не знала, женат он или холост. Костик всегда с подарками приходил, приносил вино, конфеты. И цветы, конечно. Я говорила, что мне ничего не надо, чтобы он не тратился. Сама хотела ему что-нибудь подарить, я ведь при деньгах всегда была. А он сердился. Сказал однажды, что уйдет, если еще раз что-нибудь подобное скажу. Ну я и заткнулась. А потом…

Генриетта нахмурилась, и в ее выцветших глазах заплясал злой огонек.

Я поняла, что вот-вот услышу историю увода любимого мужчины вероломной подругой. Вскоре я убедилась, что не ошиблась.

— И вот как-то раз мы решили собраться компанией и отметить… Не помню уже что, — продолжала Генриетта. — Я решила пригласить Лельку. Похвастаться хотела, дура…

Старушка сердито поджала губы и покачала головой.

— И Костик меня поддержал, пообещал друга привести. Так и сказал, что для моей одинокой подружки приведет кавалера. Я еще радовалась, как здорово будет, две пары за столом. Посидим, потанцуем, песни послушаем. Костик ведь замечательно на гитаре играл, и голос у него был бесподобный. Заслушаешься. Ну вот. Я все закупила, накрыла стол, шикарный по тем временам. Тогда ведь все в дефиците было, попробуй достань. Но у меня все было, везде свои люди. Пришла Лелька, она застенчивая немного была. Кофточки скромные носила, юбки какие-то непонятные. И в тот раз так же оделась, еще и волосы гладко зачесала. В общем, мышка серая. Хотя и кавалер, что Костик с собой привел, оказался ей под стать. Какой-то плюгавенький, низенький, ну не поверите, смотреть не на что. Ладно, думаю, еще не вечер. Может, он компанейский. Куда там! Сел где-то сбоку, весь как-то съежился, слова за весь вечер не сказал, не то что петь-плясать. А когда с Лелькой его знакомили, что-то пробурчал и больше ни разу в ее сторону даже не взглянул, не говоря уж об ухаживаниях. Только уплетал все за обе щеки, да еще себе на тарелку подкладывал, считай, один все и умял, что на столе было. Ну, как будто его год не кормили, честное слово! Я на все это смотрю и думаю: «Подожди, Костик! Уж я тебе потом устрою за такого ухажера для Лельки!»

Генриетта грустно усмехнулась и покачала головой.

— Вот ведь, сколько лет прошло, а помнится все, словно вчера было. Ведь сама, своими руками свое счастье разрушила! Костик весь вечер за Лелькой ухаживал, то вина ей подольет, то салатик предложит, будто она безрукая какая! — злобно продолжала хозяйка. — На гитаре заиграл, романс начал петь. А сам с Лельки глаз не сводит, словно она какая-нибудь краля заморская, а там и смотреть-то не на что! А ухажер, для нее приглашенный, со стола все умял, да и сам потихонечку смылся. Никто и не заметил, кому он нужен-то. А там стемнело, Лелька домой засобиралась, Костик кинулся провожать. И вот как закрылась за ними дверь, так больше Костик ее и не открывал.

Завершив свой рассказ на печальной поэтической ноте, Генриетта вздохнула.

Я молчала, ожидая подробностей.

— Я после узнала, что Костик остался у нее ночевать, — последовала первая подробность. — Думала, убью обоих. Примчалась на работу, хотела первым делом Лельку уволить, ну чтобы унизить ее для начала. Я ведь тогда уже завсекцией была, а Лелька к тому времени все свои учебы закончила и из простых продавцов перешла в товароведы. Тоже неплохо, между прочим. Ну влетаю я перед работой в наш курятник, как мы служебку свою называли. Где собирались, чтобы предстоящий день трудовой обсудить, а в перерыв чаю попить, все такое… А Лелька уже там, плащ в шкаф убирает. Ну, кричу я ей, сейчас я тебе зенки-то твои бесстыжие повыцарапаю. А она смотрит на меня горделиво, сама, мол, без волос не останься. Не сумела, говорит, мужика удержать, так визжать уже поздно. И тут я глянула на нее, и не мышка она никакая, как я привыкла считать. Красивая статная баба, как с картины сошла. Понятно, почему Костик на нее запал. Разглядел красоту за простенькой кофточкой. А я, видать, ему приелась уже…

Генриетта вновь принялась обмахиваться платочком.