Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

Это участие британских офицеров на стороне арабов в первой же арабо-еврейской войне ярко показало, с кем и против кого на самом деле всегда хотели быть англичане. И показало также самым убедительным образом, насколько разошелся со своей страной и своим народом Черчилль. Его, конечно, подобные мелочи не смущали и не останавливали.

Американский фактор в манипуляциях Черчилля-сиониста

Обрабатывая общественное мнение и стремясь переубедить парламент и развернуть кабинет лицом от арабов к сионистам, Черчилль использовал многообразную аргументацию. Но излюбленным приемом была апелляция к Америке как союзнице в войне с Гитлером. Черчилль то пытался жупелировать Америкой, то просто врал и шантажировал, пользуясь своим положением премьер-министра, осведомленного якобы о высших тайнах международной политики, о ее секретах для посвященных.

Секрет же на самом деле состоял в том, что Америка, используя в своих прагматических целях войну в Европе вообще и еврейскую ситуацию в частности, вовсе не питала ни иллюзий, ни симпатий по поводу сионизма. Несмотря на мощнейшее еврейское лобби[145]. Это касается как «главного по вооружениям» Бернарда Баруха, так и многих других сильных людей, начиная с самого президента Рузвельта, невзирая на его прямое происхождение от голландских евреев Розенфельдов.

Черчилль все время пытался убедить соотечественников, что для того, чтобы простимулировать более активное американское участие в войне, необходимо демонстрировать единство Англии с планами и действиями сионистов. Он мог, например, использовать с этой целью поездку Вейцмана в Нью-Йорк, запугивая коллег тем, что если Англия отмежуется от этого посланника сионизма, «тогда Вейцман столкнется с негодованием американского еврейства. Гнев американских евреев может стать открытым и публичным, и тогда он с готовностью будет эксплуатироваться недружественными к нам элементами в Соединенных Штатах» (210–211). Подобный приемчик он использовал не раз.

На самом деле американские евреи, этот, по словам Черчилля, «сильнейший фактор» в политике Штатов, вовсе не спешили ввязаться в войну за интересы своих европейских собратий. Они предпочитали нейтралитет, позволявший сказочно обогащаться, ничем особенно не рискуя. К примеру, Баруху судьба европейских евреев была вполне безразлична. И вообще, сам же Черчилль «сказал X. Вейцману, что, насколько он понимает, некоторые американские евреи настроены против идей сионизма. Чтобы преодолеть это, он предложил, чтобы X. Вейцман «попробовал переубедить» Бернарда Баруха. Черчилль сообщил X. Вейцману, что он сам пробовал убеждать Баруха, что тот неправ относительно оценки идей сионизма, но «не сумел его переубедить» (254).

Очень интересно: Черчилль оказался большим еврейским националистом, чем американские евреи, – это просто феноменально. При этом он пытался давить на коллег, апеллируя к этому самому фактору вопреки очевидному! Демагогия на практике в лучшем образце…

Сложившийся треугольник «американский истеблишмент – британский истеблишмент – сионисты (Вейцман плюс Черчилль)» существовал в напряженном режиме, и источником напряжения был наш герой. К примеру, «осознавая, что внутри партии консерваторов существует сильная оппозиция плану создания в будущем еврейского государства в Палестине, и зная, что его собственные взгляды на эту проблему почти не имеют веса внутри партии, лидером которой он являлся с осени 1940 года, Черчилль посоветовал X. Вейцману отправиться в Соединенные Штаты с тем, чтобы заручиться в этом вопросе поддержкой американского президента и конгресса» (285). Черчилль легко шел ради евреев даже против собственной партии, интригуя на высшем мировом уровне за спиной своих однопартийцев!

Все дело сионистов сильно осложняла личная позиция Рузвельта, который совершенно не считался со взглядами Черчилля на проблему и не разделял его симпатий к сионистам. Еще в августе 1941 года, когда президент США знакомил Черчилля с т. н. Атлантической хартией, отражавшей его идеи об устройстве послевоенного мира, Черчилль прямиком заявил партнеру: «Я теснейшим образом связан с сионистской политикой, являясь одним из ее авторов». Но партнер полностью проигнорировал это заявление, «хотя Черчилль продолжал настаивать на своем видении ситуации в Палестине» (231). Черчилль, однако, все равно собирался давить на Рузвельта и требовал от Вейцмана добиться в этом деле поддержки американских евреев. И тогда-де если они сядут за стол мирной конференции, на которой будут решать вопросы послевоенного устройства мира, то «они смогут получить то, чего они все желали» для евреев Палестины (277).