Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

Здесь не место рассуждать о том, как и почему не состоялся этот план в той мере, в какой этого хотелось его авторам. Отчасти о том рассказано выше в главах, посвященных роли Черчилля во Второй мировой войне. Конечно, колоссальные жертвы, понесенные Советским Союзом, не шли ни в какое сравнение с теми, что понесли англосаксонские государства. Достаточно вспомнить только о том, что невозвратные людские потери составили у Англии и США на двоих всего-навсего 800 тыс. человек, в то время как СССР потерял 27 миллионов. И это не считая нерожденных детей, разрушенных тысяч исторических городов и промышленности, гигантских материальных и культурных потерь, немалого долга по ленд-лизу и прочего. Казалось бы, самое время было нанести добивающий удар по русским, чтобы раз навсегда изменить политическую карту мира!

Как мы увидим ниже, именно этот соблазн мучил Черчилля, не давал ему спокойно спать. Но… К концу войны Советский Союз, окрепший в смертельной буре, несмотря на ужасные жертвы, располагал отмобилизованной победоносной армией такой несокрушимой силы (и продемонстрировал эту силу не только в Германии, но затем и в Маньчжурии), что Трумэн не решился последовать советам подстрекателя.

Однако поскольку наш герой – Черчилль, то есть смысл подробнее остановиться на его отношении к России (пусть в облике СССР). Нам важно понять, что будь то Россия царская, будь то Россия белая, будь то Россия красная, будь то Россия – союзник в роковой войне, Черчилль равно ненавидел ее и желал ей гибели.

Заветная мечта Черчилля: немыслимое

Объявив войну Германии (под бешеным нажимом и по интриге Черчилля), Англия оказала очень большую услугу СССР. Ибо война наша с Германией состоялась бы в любом случае: Гитлер не имел обыкновения отступать от своих планов. Но тогда ему не пришлось бы воевать на два фронта, он сконцентрировал бы все усилия на нас. А Англия еще бы и поживилась за наш счет.

Столкнув Англию в войну с рейхом, о причинах чего рассказано выше, Черчилль нанес ей непоправимый, ни с чем не сравнимый ущерб, а нас выручил. Для СССР это была счастливая неожиданность! Но, как мы знаем, Черчилль, ведя свою игру, руководствовался вовсе не русскими интересами, так что благодарить его нам не следует. Тем более что потом он «исправился», развязав еще и Третью мировую (Холодную) войну, на сей раз уже конкретно против нас.

Чем ближе был конец Второй мировой войны, чем очевиднее вырисовывалась грядущая плачевная участь Германии и славное будущее могучего СССР, тем больше росла русофобия Черчилля, тем активнее разрабатывал он направленные против нас планы.

Прежде всего Черчилль целенаправленно вел политику «устрашения Сталина», чему должны были, в частности, служить ковровые бомбардировки немецких городов, производимые объединенными усилиями английского и американского воздушного флота. Довольно беспомощные на земле, в сухопутной войне англосаксы демонстрировали свое внушительное превосходство в воздухе, чтобы произвести впечатление на Советы, заставить нас быть более уступчивыми, в том числе в главном – в послевоенной дележке территорий и добычи и вообще в организации новой Европы. Кроме того, эти чудовищные в своей бессмысленной жестокости удары должны были показать «выдающуюся роль» союзников в разгроме вермахта, в завершении Второй мировой войны. А также превратить ту часть Германии, что предназначалась во владение или под опеку Советского Союза, в выжженую землю.

Однако Сталин оказался не из слабонервных, Черчилль явно переоценил его впечатлительность. Ни в Ялте, ни в Потсдаме вождь советского народа не прогнулся, побудить его к территориальным уступкам не удалось. Без малого пол-Европы отходило под контроль Советского Союза, как тогда называлась Россия, становилась, в свою очередь, нашим собственным «санитарным кордоном».

Встречаясь на этих решающих саммитах, где определялось будущее мира на десятилетия вперед, Сталин вначале не знал, что внешне оказывавший ему пиетет Черчилль втайне готовил предательский удар по союзнику. В последние месяцы войны, когда наши войска в кровопролитных сражениях овладевали Восточной Пруссией, Польшей, Югославией, Чехией, Германией, наконец, Берлином, в тишине лондонского штаба вовсю шла разработка операции под характерным названием «Немыслимое»[374]. Весь нечеловеческий цинизм, все коварство Черчилля отразились в этом названии, вся готовность этого политика в любой момент переступить любые нормы, считающиеся незыблемыми у порядочных людей.