Преступники-сыщики

– О системе отпечатков пальцев, – ответил Медоуз, и Пуаккар, для которого метод идентификации преступников по отпечаткам пальцев был сродни божественному откровению, ахнул и с открытым ртом уставился на него. – Мы обнаружили двойника, – продолжал Медоуз. – Отпечатки на стекле, вне всякого сомнения, принадлежат Джо Бенталлу – но Джо Бенталл отбывает первую часть своего десятилетнего срока в тюрьме графства Уилфорд!

Повинуясь наитию, Манфред обернулся и взглянул на своего друга. Глаза Леона сверкали торжеством, а худощавое лицо расплылось в радостной улыбке.

– Человек, который пел в церкви! – негромко проговорил он. – Это самое замечательное дело, с коим мне когда-либо приходилось сталкиваться. А теперь присаживайтесь, мой дорогой Медоуз, и позавтракайте с нами! Нет-нет, присаживайтесь. Я хочу услышать о Бенталле. Можно ли мне увидеться с ним?

Медоуз во все глаза уставился на него.

– И какой в этом прок? Говорю вам, такого удара мы еще не получали. Более того, когда предъявили констеблю фотографию Бенталла, он опознал в нем человека, которого видел спускающимся по водосточной трубе! Я уже решил было, что Бенталл сбежал, и позвонил в тюрьму. Но нет, он там, сидит как миленький.

– Я могу увидеть Бенталла?

Медоуз заколебался.

– Да… Думаю, это можно устроить. Кажется, министр внутренних дел расположен к вам, не так ли?

Очевидно, так оно и было, поскольку в полдень Леон Гонсалес уже направлялся в тюрьму Уилфорд, причем, к полному своему удовлетворению, ехал он туда один.

Тюрьма Уилфорд представляла собой небольшое исправительное учреждение, где содержались осужденные на долгие сроки арестанты, демонстрирующие примерное поведение и обладающие навыками переплетного и печатного дела. В Великобритании существует несколько «ремесленных» тюрем: в Мейдстоуне сидят «печатники», в Шептоне – «красильщики», где заключенные могут найти применение своим прежним способностям.

Старший тюремный надзиратель, с которым у Леона состоялся обстоятельный разговор, сообщил ему, что Уилфорд вскоре должны закрыть, а отбывающих наказание – перевести в Мейдстоун. О грядущих переменах он говорил с нескрываемым сожалением.

– У нас полно славных парней – они не доставляют нам никаких неприятностей и потому сидят без хлопот. Вот уже много лет у нас не было ни единого случая нарушения дисциплины. Даже ночью здесь дежурит всего один офицер – что должно дать вам представление о том, как тут спокойно.

– И кто же дежурил прошлой ночью? – осведомился Леон.

Неожиданный вопрос явно выбил старшего тюремного надзирателя из колеи.

– Мистер Беннетт, – сказал он, – однако сегодня он занедужил, с ним приключилось разлитие желчи. Вот странно, что вы спросили: я только что навещал его. К нам поступил запрос насчет того заключенного, которого вы собрались допрашивать. Бедный старина Беннетт слег в постель с ужасной головной болью.

– Я могу повидать начальника тюрьмы? – спросил Леон.

Старший надзиратель покачал головой.

– Он отбыл в Дувр вместе с мисс Фолиан, своей дочерью. Она отправляется на континент.

– Мисс Гвенда Фолиан?

Старший надзиратель согласно кивнул, и Гонсалес задал новый вопрос:

– Это та самая леди, которая учится на доктора?

– Она уже выучилась на доктора, – многозначительно отозвался его собеседник. – Да вот, к примеру, когда Бенталл едва не отдал концы от сердечного приступа, она спасла ему жизнь – он работает в доме начальника и, по-моему, готов пожертвовать правой рукой за то, чтобы прислуживать молодой леди. У некоторых из этих парней – добрая душа!

Они стояли в главном тюремном корпусе. Леон окинул взглядом мрачную галерею стальных балкончиков и крошечных смотровых окошек.

– Полагаю, именно здесь сидит ночной надзиратель? – поинтересовался он, кладя ладонь на высокий стол, рядом с которым они остановились, – а эта дверь ведет…

– На половину начальника тюрьмы.

– И, полагаю, мисс Гвенда частенько пользуется ею, дабы угостить ночного дежурного чашечкой кофе с сэндвичем? – беззаботно добавил Леон.

Но старший надзиратель увильнул от прямого ответа.

– Это было бы нарушением распорядка, – заявил он. – Итак, вы хотели повидать Бенталла?

Но Леон покачал головой и негромко ответил:

– Не думаю.

– Где такой мерзавец, как Летеритт, мог петь в церкви на Рождество? – задал вопрос Леон своим компаньонам, посвящая их в подробности этого дела. – В одном-единственном месте – в тюрьме. Отсюда вытекает, что наша мисс Браун в ней бывала: начальник тюрьмы с семейством непременно должен посещать церковь. Летеритт «не остался у них» – срок его заключения близился к концу, и его должны были отправить в Уилфорд, чтобы потом освободить. Бедняга Медоуз! Вся его вера в отпечатки пальцев рухнула, поскольку освобожденный арестант сдержал слово и отправился добывать письма, с которыми оплошал я, пока одурманенный мистер Беннетт спал за своим столом, а вместо него тюрьму охраняла мисс Гвенда Фолиан!

10. Леди из Бразилии