Преступно счастливая

— Какие родственники, не понял? — Головков наморщил лоб, недоуменно рассматривая гостя.

— Те родственники, которые платили за дачу? Они приезжали?

— Не помню, — покачал он головой после недолгих раздумий. — Кажется, нет.

— А кто же тела опознавал?

— Так соседи!

— Соседи? Странно…

— Так что же странного, Александр Иванович? — изумился Головков. — Жара. Тела разлагаются. Хоронить надо. Кого где искать? Соседи и опознали. Хоронили за счет администрации, кажется. Нет, точно родственников не было. Сам-то я не был на похоронах. Пожарище оглядел издали. Не люблю, знаете. Но вот их соседи рассказывали моей жене. А она уже мне. Хоронили семью в закрытых гробах.

— Кого-то можете назвать?

— В смысле?

— Из соседей Смородиных кого можете назвать?

— Ой, да всех. Все там, на карандаше, — не без гордости кивнул в сторону несгораемого шкафа Головков и, встав, пошел к нему.

Вернулся снова с тем же потрепанным журналом с пожелтевшими страницами. Только теперь в руках у него еще была авторучка и чистый лист бумаги. Он разложил все перед собой и принялся выписывать адреса и фамилии для Волкова.

— Только вы должны понимать, что сведениям этим…

— Понимаю, Иван Иванович. Двенадцать лет прошло. Могли и переехать.

— Да, могли. — Он сложил вчетверо листок, протянул его со словами: — А могли помереть. Варвара Носова померла. Я даже ее вписывать не стал. Нет ее больше. Остальные вроде живы. Но где теперь прописаны и где живут, не могу знать.

— А разве вы не обновляете сведения?

— Обновляем, если человек сам об этом нас просит. А так… Зачем?..

Адресов было три. Волков, вернувшись в город, решил проверить все сам и начал с самого дальнего. Пожилая пара поначалу перепугалась, когда он завел разговор о дачном поселке. Сразу посыпались вопросы: а что с домом, ограбили, подожгли? Он поспешил успокоить. Начал спрашивать про пожар. Женщина равнодушно пожала плечами и тут же сказала, что никакого опознания не проводила ни она, ни ее муж, и на похоронах не были.

— Много чести алкашей хоронить! — зло фыркнула она напоследок, перед тем как закрыть перед носом Волкова дверь.

По второму адресу проживали теперь другие люди. И о прежних жильцах не знали вообще ничего. Он и не надеялся, что ему будет везде везти. И снова вспомнил Гришина, который предупреждал его, что до начала дачного сезона суетиться бессмысленно.

И все же поехал по третьему адресу. Он все рассчитал: дорога до дома, указанного на листке, займет десять минут от того места, где его постигла неудача. А там и до работы рукой подать. Он даже успеет заскочить куда-нибудь перекусить. Хотя голода почти не чувствовал.

Третий адрес встретил его ухоженным двором, чистым гулким парадным и красивой резной дверью из неведомого Волкову дерева. Он позвонил. Открыли почти сразу, будто ждали гостей.

— Здравствуйте, — поздоровался он и даже чуть склонил голову.

Женщина, стоявшая на пороге, напомнила ему пожилую герцогиню, позировавшую художнику и отвлекшуюся на звонок в дверь. На ней были такие одежды! Шелк дымчато-серого цвета от шеи до пяток, волны старинного кружева вокруг высоко взбитых седых волос. Немыслимые туфельки, кажется, тоже из шелка.

Откуда она взяла такие музейные одежды, удивился Волков, последовав за дамой в прихожую. Она, кстати, пригласила его туда, не произнеся ни слова. Величественным кивком.

Зря он сюда пришел, понял он сразу, как вошел в квартиру. На стенах полотна, наверняка подлинные. Под ногами слегка вытертые, но явно не дешевые ковры.

— Не смейте разуваться! — прикрикнула на него дама и снова кивком увлекла его в комнаты.

Именно комнаты! Их наверняка было не меньше пяти. Он столько дверей насчитал, пока шел за ней, слушая шелест шелка ее длинного платья.

Пришли в гостиную. Старомодную, чем-то напомнившую Волкову музей. Старинные настольные лампы, аж четыре штуки! Два диванчика, четыре креслица, три столика между ними. На них аккуратные стопки корреспонденции, ножи для разрезания страниц.

Куда он пришел?! Разве станет дама в таких шелках копаться на дачном участке в грядках? Станет опознавать трупы членов сгоревшей семьи алкоголиков? Станет потом хлопотать с похоронами?

Ой, вряд ли.

— Иван Иванович позвонил мне, — неожиданно нарушила дама тишину, присев на самый краешек одного из креслиц. — Вы присаживайтесь. Александр Иванович, если не ошибаюсь?

— Так точно!

Он чуть каблуками не щелкнул, беря в руки сухонькую ладошку, покрытую пигментными пятнами, и легонько ее потрясая. Гришина бы его робость позабавила, неожиданно пронеслось в мозгу.

— Он сказал, что вас интересуют подробности пожара двенадцатилетней давности, так? — Ее аккуратно выщипанные редкие бровки с проблесками седых волосков сошлись на переносице. — С чего вдруг?

— Произошло нечто, что может иметь непосредственное отношение к тем давним событиям, — ответил Волков уклончиво.

— Понятно… — Она загадочно улыбнулась, сразу сбавив себе полтора десятка лет. — Тайны следствия!

— Типа того. — Он тоже улыбнулся. — Вам что-нибудь известно?