Превосходство Борна

Деньги — это не только горючее и смазка для общества и промышленности, они еще, когда их достаточно, предоставляют своим владельцам определенный простор для маневра. Без денег же затухает людская активность, любые усилия сводятся на нет, ну, а если вдруг кто-то попытается все же выбраться на поверхность, он, как правило, рано или поздно выбывает из игры, поскольку на то, за что он взялся, ему явно не хватит ни сил, ни средств. И чем больше денег, тем большие возможности предоставляют они. Ни для кого не секрет, как тяжко приходится человеку, чей источник существования позволяет ему воспользоваться кредитом не более чем в пятьсот долларов, и сколь относительно легко шагает по жизни тот, кто может распорядиться спокойно суммой в пятьсот тысяч долларов.

Крупная сумма — это как раз то, ради чего и посетил Дэвид банк на площади Чатэ. Обслуживали здесь быстро и профессионально. Без всяких просьб со стороны Уэбба ему предоставили «дипломат» для наличности и даже предложили охранника для сопровождения в отель, чтобы он чувствовал себя в пути более спокойно. Отклонив это предложение, Дэвид подписал соответствующие бумаги. Никаких вопросов ему больше не задавали.

Вернувшись к автомобилю, поджидавшему его на оживленной улице, он наклонился вперед и опустил левую руку на мягкую ткань спинки переднего сиденья в нескольких дюймах от головы водителя. Между большим и указательным пальцами была зажата стодолларовая американская купюра.

— Пак-Фей, — произнес он, — мне нужен пистолет.

Водитель слегка повернул голову. Уставился на купюру, потом обернулся и посмотрел на Уэбба. С лица его слетела маска показной любезности, горячей готовности услужить. Выражение изборожденной морщинами физиономии стало вялым, раскосые глаза потухли.

— Это — в Коулуне, — ответил он. — В Монгкоке.

И взял сто долларов.

Глава 9

Роскошный «даймлер» с трудом пробирался по многолюдным улицам Монгкока, пользовавшегося незавидной репутацией самого густонаселенного городского района во всей истории человечества. Обитали там, нужно заметить, практически одни лишь китайцы. Лицо европейца было здесь такой редкостью, что невольно привлекало к себе любопытные взгляды прохожих, как правило, враждебные и насмешливые. Ни один белый, будь то мужчина или женщина, никогда не отважился бы пойти в Монгкок после наступления темноты, тем более что здесь не было подходящих для них клубов. И дело тут вовсе не в расистских предубеждениях, а в реально сложившейся обстановке. Китайцам катастрофически не хватало земли, и посему они бдительно охраняли заселенную ими территорию, как делали это тысячелетиями и предыдущие поколения, начиная с самых ранних династий. Как они жили, лучше не спрашивать. Многие семьи, — а семья для китайца — все и вся, — ютились в стенах единственной комнаты с одной лишь кроватью и матрасами на грубых, но чистых полах. Бесчисленное множество балкончиков свидетельствовало о соблюдении местными жителями правил санитарии, ибо там вечно красовалось вывешенное бесконечными рядами выстиранное белье. Эта балконы, на которых редко когда кто появлялся, сплошь облепляли боковые стены примыкавших друг к другу многоквартирных домов и как бы находились в постоянном движении: порывы ветра, вздымая огромную массу ткани, заставляли пританцовывать развешанную одежду, демонстрировавшую лишний раз неисчислимым количеством своим, в какой скученности приходится вести жизнь этим людям.

Но Монгкок не был бедным. Везде, куда бы ни упал взгляд, можно было видеть огромные, изощренно оформленные зазывные надписи, на улицах и аллеях, громоздясь друг на друга, поднимались на высоту трех этажей внушительных размеров рекламные щиты, китайские иероглифы изо всех сил соблазняли покупателей. В по-праздничному ярком карнавале красок явно преобладал притягательный как магнит красный цвет.

В Монгкоке были деньги — и заработанные каждодневным тяжким трудом, и добытые в результате не всегда законных ловких операций. Чего же здесь не хватало, так это свободного пространства. Ну а тем, которое имелось, пользовались исключительно свои, но не посторонние, если только они — и то при условии, что их привел кто-то из своих, — не приносили с собой денег, чтобы питать ими ненасытную машину, выбрасывавшую на рынок огромное количество потребительских товаров, многие из коих качеством своим доставляли покупателям одни лишь огорчения. Чтобы не попасть впросак, надо было точно знать, где что искать и где что сколько стоит. Пак-Фей, водитель «даймлера», знал это, а от него — и Джейсон Борн.

— Мне надо остановиться и позвонить по телефону, — сказал Пак-Фей, пристраиваясь у обочины позади грузовика с прицепом. — Я вас закрою в машине, а сам быстренько туда и обратно.

— Это так необходимо — запирать меня?

— Я для вас стараюсь: это же ваш чемоданчик, сэр, а не мой.

Боже, надо же быть таким простофилей! — подумал Дэвид о самом себе! Забыть начисто о своем кейсе! И беззаботно, как по собственной гостиной, болтаться по самому сердцу Монгкока с тремястами тысячами долларов при себе!