Превращение Карага

Он один среди нас по-взрослому пил кофе. Не понимаю, что люди находят в этом горьком пойле.

– Именно, – подтвердил я с облегчением.

На этом допрос и кончился. Волки меня игнорировали. Я был рад. Они сидели, как всегда вместе, вокруг столика, тырили друг у друга сосиски, подбрасывали их в воздух и ловили ртом. И ни к кому не приставали этим утром. Тень, девочка-ворон, стащила у них кусок сосиски, но волки только рассмеялись. Волки всегда ладили с воронами.

Первым уроком была история с Биллом Зорки. Урок просто прошумел мимо меня, и я даже не обратил внимания, о чём шла речь – о Гражданской войне или о Древнем Египте. Следом шла биология – с самой директрисой. Она улыбнулась мне, и я сумел ответить ей тем же. Ей я мог рассказать о вчерашнем. О том, что Эндрю Миллинг опасен, что он задался целью как можно сильнее навредить людям и замыслил для этого что-то страшное. Она мне поверит, она знает, что делать, у неё ум острее охотничьего ножа.

После урока я дождался, когда все высыпали на перемену. Лисса собирала свои бумаги. Теперь она пойдёт в сад тренировать лётную эскадрилью школы – сову Труди, брата и сестру воронов, сороку со второго курса и беркута-третьекурсника. Она увидела, что я остался в классе один, и снова мне улыбнулась:

– Да, Караг, как вчера пообщались с Эндрю Миллингом? Тебе повезло с наставником, другим так не везёт!

У меня слова застряли в горле.

– Может быть, – выдавил я из себя наконец. – Но вы знаете, как он ненавидит людей?

– Да, он их не слишком жалует, – согласилась Кристалл, убирая учебники в старую потрёпанную сумку. – Но он такой не один. Многим довелось пережить такое, после чего с людьми не хочется иметь ничего общего.

– Нет, тут другое. Он задумал что-то ужасное. Он много лет к этому готовится, он мне сам сказал.

Лисса посмотрела на меня скептически. Не поверила.

– Он вчера был… невменяемый какой-то, – признался я, как будто это была моя вина.

– Вот как? И о чём же вы говорили? – она энергично захлопнула сумку и строго посмотрела на меня. – Ты его чем-то задел? Что-то не то сказал? Разозлил его чем-нибудь?

Совсем не то!

– Нет, его разозлил не я. Он мне рассказал, что случилось с его семьей. Ужасная история.

– Да, я слышала об этом, – вздохнула директриса. – У тебя есть доказательства, что он замыслил против людей что-то недоброе?

– Нет.

Она пропустила меня вперёд из класса в коридор.

– Тогда, – решительно сказала она, – никому этого больше не рассказывай. Эндрю Миллинг очень могущественный, и свою власть он использует во благо. Если бы он не поддержал нашу школу – что бы от нас осталось? Без его субсидий мы бы не построили западное крыло.

А, ну понятно, благодетель – конечно, Лисса не желает слышать о нём ничего дурного.

– Мой тебе совет: учись у него чему только возможно.

Директриса шагала по коридору широкими шагами, я за ней еле поспевал.

– То, что он рассказал тебе о своей семье, означает, что он тебе доверят. Будь достоин его доверия.

Я остановился, она ушла на два шага вперёд, на четыре, на сто шагов.

У меня внутри как будто затрещала гремучая змея. За обедом мне стало совсем худо. Я молча поглощал фрикадельки с соусом, хотя мне хотелось швырнуть их в стену. Не то чтобы было невкусно – просто мне нужно было выпустить пар. Я так надеялся, что Лисса меня поймёт! А она отругала меня как пошлого сплетника. А если мне никто не поверит, что мне делать?

Угрожает ли Миллинг семье Рэлстонов? Анна и её родные – они хоть и люди, но они не злые. Не ходят на охоту, никого не убили, а история Миллинга шокировала бы их точно так же, как меня.

– Эй, ты чего? Тебе плохо? – забеспокоилась Холли.

Я молча помотал головой и встал с намерением спрятаться куда-нибудь, чтобы меня никто не трогал. Я бы посидел, подумал в тишине. Но Холли вскочила вместе со мной, порывисто обняла меня и прижала к себе. И мне стало лучше.

– Ничего, всё образуется, вот увидишь, – шепнула она мне в ухо. – Всё проходит.

– Хотелось бы.

Нет, Холли не шпионка, готов спорить на свою рыжую щетину. Она меня утешила. Ещё не всё потеряно, ещё есть шанс. Джеймс Бриджер! Да, может, хоть он мне поверит, хоть он поймёт!

На уроке Бриджер, как всегда, рассказывал одну из своих историй. И она оказалась удивительно созвучна моим мыслям.

– …и вот ловушка захлопнулась! Сижу я и думаю: да, парень, у тебя проблемы! Переднюю лапу зажало намертво. Я слышал, койоты иногда сами отгрызают себе лапу, лишь бы выбраться из капкана. Ну уж нет, думаю, больно ужасно, но лапа мне ещё пригодится. Что бы вы сделали?

– Глупо, что нельзя вызвать «Скорую помощь»! – возмутилась козочка Виола. – Где был ваш мобильный?

Бриджер поморщился:

– Далеко, милая, – в тайнике, вместе с моими вещами, в паре километров от ловушки.

– Я бы превратилась в человека, – предложила Нелл.

– Наверное, так и надо было поступить, – согласился Бриджер. – Только если торчишь лапой в капкане, превращаться не очень-то хочется: рана будет болеть ещё больше. Об этом я тогда уже знал.