Превращения Арсена Люпена

– Итак, несколько недель тому назад, в одну из пятниц, четверо членов Центра после обильного ужина сели играть в покер. Это были давние друзья, владельцы прядильных фабрик и мануфактур Маромма – крупного промышленного центра близ Руана. Трое из них женаты, отцы семейств, имеют награды – это Альфред Овар, Рауль Дюпен и Луи Батине. Четвертого – помоложе и холостого – зовут Максим Тюилье. Ближе к полуночи, когда все другие комнаты уже начали пустеть, к этим господам присоединился еще один их знакомый – молодой человек по имени Поль Эрстен, очень богатый рантье, – и все пятеро решили сыграть в баккара. Банк держал Поль Эрстен, страстно любивший эту игру.

Бешу указал на один из столов и продолжил:

– Они играли вот за этим столом. Поначалу партия шла вполне спокойно, да они и затеяли ее скорее от скуки и не очень-то вникали в ход игры; однако после того, как Поль Эрстен велел подать две бутылки шампанского, атмосфера стала постепенно накаляться. Ибо с этого момента удача неожиданно перешла на сторону банкира[34]– внезапная, необъяснимая, безжалостная и раздражающая. Поль Эрстен открывал девятку в нужный момент[35], давал взятку, когда считал необходимым. Остальные игроки кипели от ярости, усиливали свои атаки, но тщетно: их дела шли все хуже и хуже. И вот результат этой безумной партии, где каждый игрок стоял на своем, вопреки здравому смыслу: к четырем часам утра фабриканты из Маромма проиграли все деньги, полученные в Руане, чтобы выдать жалованье своим рабочим. Мало того – Максим Тюилье остался должен Полю Эрстену восемьдесят тысяч франков, которых у него с собой не было, и тот поверил ему на слово.

Инспектор Бешу замолчал, перевел дух и продолжил:

– Но развязка стала полной неожиданностью, таким сюрпризом, которому Поль Эрстен, нужно признать, поспособствовал своим бескорыстием и необыкновенной снисходительностью. Он разделил свой выигрыш на четыре пачки, в соответствии с проигрышами партнеров, затем каждую из них – на три части, после чего предложил своим партнерам три финальные партии. Иными словами, он хотел разыграть каждую из трех пачек на квит или на дубль. Те согласились. И Поль Эрстен… проиграл все три партии. Удача перешла на сторону его противников. Таким образом, на исходе этой бурной ночи за игорным столом не осталось ни победителей, ни побежден- ных.

«Что ж, тем лучше, – сказал Поль Эрстен, встав из-за стола. – Мне было как-то неловко разорять вас. Но, черт возьми, как у меня разболелась голова! Никто не хочет выкурить со мной сигаретку на воздухе?»

И он вышел на балкон. Его партнеры, остававшиеся за столом еще несколько минут, весело вспоминали перипетии этой карточной баталии. Потом было решено расходиться. Перед тем как покинуть помещение, они предупредили лакея, дремавшего в передней: «Жозеф, господин Эрстен все еще там. Но он тоже скоро уйдет».

Когда игроки вышли на улицу, было ровно четыре часа тридцать пять минут утра. Автомобиль одного из них – Альфреда Овара – должен был доставить их в Маромм, как это обычно и бывало по пятничным вечерам. Лакей Жозеф подождал в передней еще час. Затем, утомленный своим ночным бдением, он пошел разыскивать Поля Эрстена и обнаружил его лежащим на балконе – недвижным, скорченным и… мертвым.

Инспектор Бешу сделал долгую паузу. Мадам Фужере понурилась. Джим Барнетт прошел вместе с инспектором на балкон, осмотрел его и спросил:

– Давайте прямо к делу, Бешу. Что показало вскрытие?

– Оно показало, – ответил Бешу, – что Поля Эрстена убили тяжелым тупым предметом, с одного удара в висок. Никаких признаков борьбы, кроме разбитых часов жертвы, остановившихся в четыре часа пятьдесят пять минут, иными словами – через двадцать минут после ухода игроков. Никаких признаков кражи: перстень и банковские билеты на месте, ничего не пропало. Но главное, непонятно, куда подевался убийца: никто не входил и не выходил через переднюю, по свидетельству Жозефа, который ни на минуту не покидал свой пост.

– Значит, никаких следов… – повторил Барнетт.

– Да нет, один есть, и даже вполне серьезный. Днем один из моих коллег, прибывших из Руана, доложил следователю, что балкон этой ротонды находится на очень близком расстоянии от балкона четвертого этажа соседнего дома. Прокурор направил своих людей в этот дом, и выяснилось, что квартиру на четвертом этаже занимает инженер Фужере. В то утро его не было дома, но мадам Фужере провела работников прокуратуры в комнату своего мужа. Балкон этой комнаты расположен очень близко от балкона ротонды. Да вы взгляните сами, Барнетт.

Тот подошел к перилам и сказал:

– Примерно метр двадцать. Да, перепрыгнуть с одного на другой нетрудно. Правда, у вас нет доказательств, что это было именно так.