Превратности судьбы

И что теперь делать, если больше надеяться ни на кого нельзя? Тем более, что даже давние друзья за что-то ополчились. И вот жуткие вещи приходится слушать про себя. Будто живу я на заработки проституток. Будто пишу книгу, посвящённую их тайным связям с нынешней «элитой», и столь нелепым способом пытаюсь отомстить тем, кто когда-то мне дорогу перешёл. Именно так! Так я же и говорю – чего только в голову им ни приходит! И даже будто бы мечтаю о том, – это уж совсем невообразимо! – мечтаю занять достойное место среди этой сволоты.

Сжечь можно бумагу. Можно кинуть на дно глубокого колодца «флэшку» с записью текста моего романа. Можно компьютер вдребезги разбить, чтобы ни одного бита информации в нём не оставалось. А дальше что? От самого себя ведь всё равно не убежишь. И будет эта неопубликованная исповедь терзать мой мозг, уничтожая меня изнутри, поскольку нет у неё выхода наружу. Так что же это такое? Исповедь-разрушитель? Роман-убийца? Ничего себе, терминатора придумал, нацеленного на одного меня! Сам себя приговорил, сам заказал и вот теперь спокойно наблюдаю, как приговор приводят в исполнение…

А что, может быть, взять, да и рассказать обо всём Лулу? Бухнусь ей в ножки, покаюсь в своих многочисленных грехах, авось и вымолю прощение. И что потом? Фея, не фея, но Лулу явно не из тех, что могут всё вернуть назад. А тогда зачем? Сострадание мне ни к чему. Пусть каждый носится со своими переживаниями в одиночку. Нечего навешивать их на других! С другой стороны, не так уж это глупо. Сначала как положено – горькая исповедь, со слезами и прочими атрибутами чистосердечного раскаяния. Зато потом, когда удастся скинуть тяжесть с плеч, будете с облегчением взирать на то, как с этим продолжают мучиться другие.

Вот до чего дошло! Даже боюсь теперь идти домой. Ну в самом деле, что же мне сказать Лулу? Самое ужасное в том, что, по-видимому, она всё понимает. Собственно говоря, если всё задумано с её участием, немудрено, что так. И даже более того – она знает наперёд, чему ещё предстоит произойти, и о чём я вот именно теперь, ну ни малейшего понятия не имею. Однако, глядя на её удивительное нежное, почти родное личико, не могу в это поверить. Да никогда!

И всё же, если бы это было так, мне стало бы гораздо легче. Не надо было бы изображать заботливого отца, не надо объяснять как, что и почему, и в какое скверное мы попали положение.

– Послушай, ну зачем я тебе такой? Какой толк от меня как от отца, если у меня не будет ни гроша в кармане? – я помешиваю ложечкой кофе, словно не догадываюсь, что он давно уже остыл. А Лулу молчит. Видимо, обдумывает мои слова. А чего там думать, когда надо срочно принимать решение.

– Ты мне не веришь, – чуть слышно говорит она.

Ну что бы ещё такое предпринять, чтобы она наконец-то разозлилась. Мне ли не знать, что, только потеряв самоконтроль, человек выбалтывает то, что в более спокойной обстановке удаётся скрыть.

– Хотелось бы верить, – отвечаю я, и не могу удержаться от ухмылки, – отчего ж не верить, когда слышишь словно бы монолог из неизвестного творения Шекспира?

– Это ты о чём?

– Да вот о том, что ты мне тут наговорила за три дня. Целый ворох вранья, сомнительных признаний и ещё Бог знает что.

– Зачем ты так? Ну какая муха тебя сегодня укусила?

Странно, но мне кажется, что она начинает говорить со мной уже совсем не так, как разговаривают со своим отцом. Ни плача, ни обид. Может быть, просто в сценарии такое развитие событий не предусмотрели? Но, честно говоря, я даже не знаю, каким образом мне на это реагировать. Ну как? То ли радоваться тому, что уже есть, то ли надеяться, что и на этот раз пронесёт, как-то обойдётся? Вот если бы знать наверняка, а так ведь опять лишь смутные собственные ощущения и её тихо, нежным голосом произносимые слова. Как шелестящий шёпот губ, как шорох ветра в занавесях на тёмных окнах…Я закрываю глаза и вижу перед собой Полину, я снова теряю голову, глядя на неё, и готов поверить…

– И всё же, ты веришь или нет?

Пожалуй, у Полины это лучше получалось.

– Я же сказал. Хотел бы верить.

– Ну и что нужно, чтобы ты поверил?

И в самом деле – что? Прислушаться к голосу крови? Так он такого мне наговорит – давеча еле пришёл в себя под ледяным душем. Ну и чего мне не хватает? Особенно обидно будет сознавать, что вот сейчас, только что мимо промелькнула твоя счастливая судьба, а ты её отчего-то не заметил.

– Может, тебе принести документ с печатями и подписями всех заинтересованных лиц, включая безвременно ушедших?

– Ну, ты уж скажешь…

– А почему бы нет? Ты только попроси, я сейчас пойду и сделаю.

– Как это так?

– Да с кем надо пересплю…

– Вот и верь тебе после такого! – я чувствую, что упускаю нить беседы, и словно бы уже Лулу ведёт допрос. А может, именно так это ими и задумано?

– Почему бы тебе сразу не признать, что ты с самого начала ни единому слову моему не верил?

– Ну сколько раз тебе повторять? Я очень хотел и даже теперь хочу…

– Чего?