Превратности судьбы

В тени этих деревьев лежали две очаровательные леди. На обнажённых телах ещё не высохли крохотные капельки воды. Судя по всему, они недавно искупались. Обе лежали с закрытыми глазами. По виду Катрин можно было предположить, что она спала. Дорога, все эти передряги с Сержем, несомненно, утомили, ей требовался отдых. Да я и сам был не против того, чтобы где-то полежать. Но дело в том, что тут, наконец-то, выпала редкая возможность их сравнить, что называется, уточнить кое-какие важные детали. К моему удивлению, сравнивать, по большому счёту, было нечего. Видимо, в этом положении все женщины прекрасны, все способны вызвать чувство восхищения, о прочем я не говорю.

Мне снова вспомнился Крым, Коктебель и наше первое свидание с Полиной. Как же давно всё это было! Мог ли я тогда предполагать, что через много лет встречу её дочь, мог ли предвидеть то, что произойдёт потом? Нет, этого не смогла бы подсказать даже самая изощрённая фантазия. Я не пытался сравнивать Полину и Катрин, однако частица той любви наверняка сыграла свою роль. Вот не могу поверить, что всему причиной стало очарование юности, желание близости с Катрин. Нет, тут было ещё что-то, в чём я до сих пор не в силах разобраться.

Так я стоял и, словно зачарованный, смотрел. Можно подумать, будто видел её в первый раз. Впрочем, одно дело в постели, когда нет возможности что-то подробно разглядеть, ну а тут ничто вроде бы не отвлекает, да и торопиться некуда. Я смотрел и смотрел. Что и говорить, она была прекрасна!

Я так загляделся на Катрин, что не заметил, как один глаз у Эстер неожиданно открылся. На её губах появилась какая-то странная, немного плутоватая улыбка. Эстер осторожно подняла руку с лежака и сделала мне знак рукой. Я подошёл и сел рядом с нею. А по другую сторону спала Катрин…

Мне никогда ещё не приходилось спорить с обнажённой женщиной. Обычно ситуация к тому не располагала, даже если спор касался каких-то бытовых или, не дай бог, нравственных проблем. Возможно, Эстер своей наготы не замечала, да просто напрочь забыла о том, что в неглиже. Но я-то видел всё!..

– Послушай, Влад! Откровенно говоря, мне очень хочется учинить тебе маленький допрос, но я в затруднении, не знаю, как начать, – эти слова она произнесла чуть слышно, почти не раскрывая рта, словно боялась, что движение губ передастся лежаку и может разбудить Катрин. Лично я в этом очень сомневался, однако ответил тоже шёпотом:

– Опять допрос…

– Да, допрос, но, знаешь ли, вполне невинный. Дело касается одной известной нам особы. Мне бы хотелось поговорить о ней по-честному, без обиняков. Поговорим и забудем, ты не против?

– Ну так говори. В чём дело?

– А дело в том, что Катрин напомнила мне девочку из твоей первой книги. Помнишь, её звали, кажется, Лулу. В финале она куда-то пропадает, но вот…

– И что же?

Эстер смотрела на меня так, словно бы пыталась загипнотизировать, рассчитывая узнать тщательно скрываемую тайну. Гипноз в сочетании с восхитительной женской наготой – это было что-то новое в технологии допросов.

– Так она это или не она?

Ну как её разубедить? Еле отбился от профессора в психушке, так теперь новая напасть!

– Послушай, Эстер, ты же знаешь, что всё это я выдумал. Что не было ни путаны в лифте, ни службы в «органах», ни злосчастного аукциона… Мы ведь не раз об этом говорили.

– Ой ли? Вот ведь и Катрин вчера призналась…

– В чём? – я не сумел скрыть своего испуга.

– Да в том, что вы многое вместе пережили.

Тут Эстер права, ничего с этим не поделаешь. Надо же, Пьер не обратил внимания, а вот она…

– Ты слишком большее значение придаёшь её словам. Я тебя уверяю: то, что описано в романе, это лишь фантазия.

– Чтобы такое придумать, даже твоего воображения не хватит.

– Ты меня недооцениваешь…

– Ну что ты, я без ума от твоих романов. Честно, это не пустые слова. И всё-таки хотелось бы понять, что правда, а что ты просто выдумал.

– Единственное, что верно – я действительно болел, долго лечился от запоя. Ну в чём тут криминал? Тогда это было даже модно.

– Ты меня прости, но я думаю, что всё было не так. На самом деле ты только прикинулся больным, очень тонко симулировал «белую горячку».

– С какой стати? Мне не хотелось бы тебя разочаровать, но я на это совершенно не способен.

– Да-да, – Эстер словно бы уже не слушала меня, увлечённая своими мыслями. – А после того, как Клариссу с этой её компанией посадили, ты возродил дело, ведь вся нужная информация осталась у тебя.

– Да не было этого! – я боялся разбудить Катрин и потому отвечал шёпотом, сопровождая его жестами, которые не оставляли сомнений в том, как я возмущён.

– Нет, погоди, это ещё не всё. В итоге Лулу, то есть Катрин, стала твоей сообщницей. Представляю, эдакая бандерша в неполных двадцать лет. Как славно!

– Эстер, что это на тебя нашло? Не надоело нести чушь?!