Читаем Прежде чем я засну (ЛП) полностью

- Я не помню, как произошёл сам несчастный случай, и вообще он кажется мне каким-то нереальным, но я ощущаю его последствия.

У меня были именно такие эмоции.

- У меня складывается впечатление, что я должна ненавидеть тех, кто сотворил со мной такое. Ведь их даже не поймали и не наказали за то, что они сделали со мной. Они разрушили мою жизнь. Но самое странное, что я даже не могу испытывать к ним чувство ненависти, так как не могу даже представить, как они выглядят. Словно их и не существует.

Он выглядел расстроенным.

- Ты так думаешь? Считаешь, что твоя жизнь разрушена?

- Да, - ответила я через мгновение. - Именно так я и думаю.

Он выдержал паузу.

- А разве это не так?

Даже и не знаю, чего я ожидала от него в тот момент. Где-то на подсознании мне хотелось услышать от него, что я ошибаюсь, хотелось, чтобы он предпринял попытку убедить меня в том, что моя жизнь не такая уж скверная. Но он ничего не сделал. Он просто пристально смотрел на меня. Я обратила внимание на его выразительные серовато-голубые глаза.

- Извини, Кристина. Я сделаю всё, что в моих силах. Думаю, что смогу тебе помочь... уверен, что смогу. Ты только поверь.

- Верю, - ответила я.

Он положил свою руку на мою. Его рука была такой тёплой и тяжёлой.

Он сжал мои пальцы. На мгновение я растерялась. Я испытывала неловкость и за себя, и за него. Но заглянув ему в глаза, я увидела, что они наполнены грустью. И тут я поняла, что он просто заботится обо мне, как молодой мужчина о даме старше себя. И не более того.

- Извини, - произнесла я. - Мне нужно в дамскую комнату.

Когда я вернулась, то увидела, что он уже налил нам кофе. Мы сели друг напротив и стали пить кофе.  Кажется, он предпочёл бы перебирать бумаги, нежели смотреть мне в глаза. Сначала мне показалось, что он был смущён из-за того, что сжал мою руку, но потом он взглянул на меня и произнес:

- Кристина, я хочу у тебя кое-что спросить. У меня есть два вопроса.

Я кивнула.

- Я решил написать о твоём случае.  Это нестандартный случай в нашей практике. И я считаю, что детальное обсуждение в широком научном сообществе принесёт реальную пользу. Ты не возражаешь?

Я взглянула на журналы, небрежно сложенные в стопки. Он что хочет таким образом продвинуться в карьере или утвердиться? За этим я ему нужна? В какой-то момент мне хотелось сказать ему, что я резко против того, чтобы он выносил мою историю на обсуждение, но потом я просто покачав головой, ответила ему:

- Я не против.

Он улыбнулся.

- Отлично. Спасибо тебе. У меня ещё один вопрос. Скорее даже не вопрос, а идея. Я хотел бы кое-что попробовать. Ты не возражаешь?

- Что именно? - спросила я. Сначала я занервничала, но потом успокоилась, так как решила, что доктор Нэш расскажет мне всё, что у него на уме.

- Согласно твоим записям, после свадьбы вы с Беном поселились в доме на востоке Лондона, - сказал он. На мгновение он смолк.

Откуда не возьмись, послышался голос моей матери: "Жизнь во грехе". Слова здесь не нужны - кивок головой говорил о многом.

- А потом где-то через год вы переехали в другой дом. Уже оттуда тебя госпитализировали.

- Это недалеко отсюда.

Я начала понимать, к чему он клонит.

- Я подумал, мы могли бы заехать туда по дороге домой. Как думаешь?

Что я думала в тот момент? Я даже не знаю. Сложно было найти ответ на этот вопрос. Я знала, что это необходимо. Эта поездка помогла бы мне разобраться в некоторых моментах. Но всё же особого желания ехать туда я не испытывала. Внезапно моё прошлое нависло надо мной словно чёрная туча. Глупо ехать туда.

- Я не уверена, - ответила я.

- Ты прожила там несколько лет.

- Знаю, но...

- Мы можем просто подъехать и взглянуть на дом. Заходить внутрь необязательно.

- Внутрь? Но как?

- Сначала я написал письмо паре, проживающей в этом доме. Потом мы созвонились. Они высказали желание помочь и разрешили нам побродить по дому.

Я была удивлена.

- Неужели! - воскликнула я.

На какое-то мгновение он отвёл взгляд. Интересно, что он может скрывать.

- Да, - ответил он. - Я не хочу ставить в неловкое положение своих пациентов.

Я промолчала. А он добавил, улыбнувшись:

- Но поверь, Кристина, эта поездка может помочь.

Что мне оставалось?

По пути я хотела сделать записи в дневнике, но дорога заняла немного времени, и я едва успела дочитать последние записи, когда мы уже припарковались у дома. Я закрыла дневник и подняла голову.

Дом был похож на тот, в котором я живу сейчас: тот же красный кирпич, те же крашеные деревянные конструкции, то же окно с выступом и такой же ухоженный сад. Но этот дом казался больше, а окно в крыше свидетельствовало о переоборудовании чердака, которого у нас не было. Я не могла понять, почему мы переехали и выбрали точь-в-точь такой же дом, но в нескольких милях отсюда. Но мгновение спустя я поняла причину - воспоминания. Воспоминания о прекрасном времени, когда мы были счастливы и жили своей обычной жизнью. Воспоминания до несчастного случая. Бен помнит всё, даже если в моей памяти не сохранилось ни одного мгновения. Теперь я была более позитивно настроена. Этот дом мог раскрыть тайны моего прошлого.

- Я хочу войти в дом, - сказала я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза