Читаем Прежде чем я засну (ЛП) полностью

Я остановилась. Я хотела все записать, но ведь всё это слишком важно, чтобы спешить. А Бен скоро будет дома. Он уже и так задерживается. Стемнело. Улица наполнилась гулом проезжающих машин - люди возвращались с работы. За окном медленно ехали машины. Думаю, что скоро приедет и Бен. Лучше закончить писать сейчас, отложить дневник и надежно спрятать его в шкафу. Потом допишу.

Я как раз открывала крышку коробки из-под обуви, кода услышала, как Бен вставил ключ в замочную скважину. Войдя в дом, он громко позвал меня. Я ответила, что спущусь через минуту-другую. И хотя не было никакого смысла притворяться, что я что-то искала в шкафу, я медленно закрыла дверцу и спустилась к мужу.

Вечер был испорчен. Дневник ждал меня.

Во время ужина я всё думала, успею ли что-нибудь записать до того, как нужно будет мыть посуду; когда мыла посуду, я думала, стоит ли выдумать головную боль, чтобы сразу после мытья посуды удалиться в комнату и начать писать. Но потом, когда я закончила убирать на кухне, Бен сказал мне, что ему надо немного поработать, и пошёл в свой кабинет. Я облегченно вздохнула и сказала ему, что пойду спать.

Я в своей комнате. Слышу, как Бен стучит по клавиатуре. И нужно признаться, этот звук успокаивает.

Я перечитала записи, которые сделала до того, как Бен вернулся домой. Теперь я могла снова восстановить картину сегодняшнего дня: я сижу на улице, перед домом, в котором я когда-то жила. Я смогу заполнить пробелы в памяти.

Всё произошло на кухне.

Входную дверь нам открыла женщина по имени Аманда. Они пожали с доктором Нэшем друг другу руки, на меня же она взглянула то ли с жалостью, то ли с любопытством.

- Вы, должно быть, Кристина, - произнесла она и, склонив голову, протянула мне свою ухоженную ручку. - Проходите, пожалуйста!

Она закрыла дверь. На ней была блузка кремового цвета и золотые украшения. Представившись, Аманда произнесла:

- Оставайтесь у нас столько, сколько потребуется.

Я кивнула и осмотрелась. Мы стояли в светлом холле с ковровым покрытием. Солнечные лучи пробивались сквозь окно, очерчивая светом вазу с красными тюльпанами, стоящую на столике.

Долгое молчание было неловким.

- Прекрасный дом, - произнесла Аманда. Казалось, мы с доктором Нэшем были потенциальными покупателями, а она агентом по недвижимости.

- Мы купили его около 10 лет назад. Мы обожаем этот дом. Он такой светлый. Давайте пройдём в гостиную.

Мы пошли за ней в гостиную. Комната была просторной, меблированной со вкусом. Я не испытывала никаких эмоций, словно этот дом был мне вовсе незнаком. Такая комната есть в каждом доме.

- Спасибо большое, что разрешили нам побродить по дому, - сказал доктор Нэш.

- Ну, что вы! - произнесла она, своеобразно рассмеявшись. Я представила, что она могла бы заниматься лошадьми или разведением цветов.

- Вы многое здесь переделали с тех пор, как переехали? - спросил доктор Нэш.

- Кое-что, по мелочи, - ответила она.

Я взглянула на отшлифованные половицы и белые стены, кремовый диван и современные картины, висящие на стенах. Я подумала о том доме, из которого уехала сегодня утром. Он ведь совершенно другой.

- Вы помните, каким был этот дом, когда вы въехали сюда? - спросил доктор Нэш.

Вздохнув, она ответила:

- Боюсь, что точно не вспомню. Пол был устелен ковром песочного цвета, если не ошибаюсь. На стенах - обои, кажется, в полоску.

Я пыталась представить комнату, которую она описывала. Никаких воспоминаний.

- Здесь был камин. Мы его передвинули. Я хотела оставить камин в его оригинальном виде.

- Кристина, ты вспоминаешь что-нибудь? - спросил доктор Нэш. Я покачала головой. Тогда он снова спросил:

- Может, пройдёмся по дому?

Мы поднялись на второй этаж. Здесь располагались две спальни.

- Джайлс работает дома, - сказала она, как только мы вошли в одну из спален.

Большую часть комнаты занимал стол, шкафы для документов и книг.

- Скорее всего, предыдущие хозяева использовали эту комнату как спальню.

Она взглянула на меня, но я промолчала.

- Эта спальня побольше, но Джайлс не может тут уснуть из-за постоянного гула машин.

Повисла тишина.

- Он архитектор.

Я снова ничего не сказала в ответ.

- Удивительное совпадение, - продолжила она. - Человек, который продал нам этот дом, тоже архитектор.

Мы познакомились с ним, когда осматривали окрестности. Кажется, хозяева этого дома совсем не бедствовали. А благодаря удивительному совпадению профессий нам удалось сбить цену на пару тысяч.

Снова повисла тишина. Чего ожидала от нас Аманда в этот момент? Чтобы мы её поздравили?

- Джайлс сейчас начинает своё дело.

«Архитектор», - подумала я. - Ане учитель, как Бен. Вряд ли Бен продал дом этим людям».

Я попыталась представить, что в этой комнате вместо стеклянного стола стоит кровать, а вместе дощатого пола и выбеленных стен - ковёр и обои.

Доктор Нэш повернулся ко мне.

- Вспоминаешь что-нибудь?

Я покачала головой:

- Нет, не помню ничего.

Мы заглянули в другую спальню, в ванную. Ко мне не пришло никаких воспоминаний. Потом мы спустились на первый этаж, на кухню.

- Хотите чаю? - спросила Аманда. - Не стесняйтесь. Чай уже готов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза