Прежде, чем их повесят

— Можно только восхищаться ими. — Генерал Виссбрук подошёл к парапету, крепко сцепив руки за спиной своего безупречно выглаженного мундира. Удивительно, что он находит время для своего внешнего вида, с учетом того, что у нас тут творится. Впрочем, все мы цепляемся за то, что мы есть. Он покачал головой и посмотрел вниз на трупы. — Ну и отвага, вот так нападать на нас, снова и снова, против таких надёжных и вооружённых укреплений. Редко я видел, чтобы люди с такой охотой отдавали свои жизни.

— У них есть удивительное и опасное качество, — сказал Коска. — Они думают, что правда на их стороне.

Виссбрук сурово уставился исподлобья.

— Правда на нашей стороне.

— Как пожелаете. — Наёмник ухмыльнулся, взглянув на генерала. — Но думаю, остальные давно уже расстались с мыслью, что правда где-нибудь существует. Смелые гурки нападают со своими тележками… а моя работа — утыкать их стрелами! — И он коротко расхохотался.

— Мне не кажется, что это весело, — отрезал Виссбрук. — К павшему противнику до́лжно относиться с уважением.

— Зачем?

— Потому что любой из нас может гнить под солнцем, и возможно вскоре так и будет.

Коска лишь рассмеялся ещё громче и похлопал Виссбрука по руке.

— Вот теперь вы понимаете! За двадцать лет на войне я выучил только одно: нужно смотреть на забавную сторону!

Глокта смотрел, как стириец хихикает, глядя на поле битвы. Пытается решить, когда наступит лучшее время, чтобы сменить сторону? Придумывает, как дать гуркам бой посильнее, прежде чем они заплатят больше чем я? В этой шелудивой голове не только рифмы, но без него нам пока не справиться. Он взглянул на генерала Виссбрука, который прошёл дальше по дорожке, чтобы дуться там в одиночестве. У нашего пухлого друга нет ни мозгов, ни храбрости, чтобы удержать город дольше недели.

Он почувствовал руку на плече и обернулся к Коске.

— Что? — бросил он.

— Ух, — пробормотал наёмник, указывая в голубое небо. Глокта проследил за его пальцем. Там виднелась чёрная точка, немного выше них, которая двигалась вверх. Что это? Птица? Она уже достигла пика и теперь двигалась вниз. Понимание пришло внезапно. Камень. Камень из катапульты.

Падая, он увеличивался, крутился, и казалось, что он двигается нелепо медленно, словно погружается в воду. Полная тишина добавляла ощущение нереальности. Глокта следил за ним, раскрыв рот. Как и все. На стены опустилась аура жуткого ожидания. Невозможно было предугадать, куда точно упадёт камень. Люди, грохоча, охая и вопя начали разбегаться в разные стороны по дорожке, налетая друг на друга и бросая оружие.

— Блядь, — прошептал Секутор, бросаясь ничком на камни.

Глокта стоял на месте, уставившись на чёрную точку в ярком небе. Она летит на меня? Несколько тонн скалы сейчас разметают мои останки по городу? Что за смехотворно случайный способ умереть. Он почувствовал, что его рот изогнулся в лёгкой улыбке.

Раздался оглушительный грохот, и неподалёку вырвало секцию парапета, подняв в воздух облако пыли и обломки камня. Вокруг засвистели осколки. В десяти шагах пролетавшая глыба начисто оторвала голову солдату. Обезглавленное тело покачалось немного, прежде чем его колени подкосились, и оно свалилось со стены.

Камень обрушился где-то в Нижнем Городе, развалил лачуги, отскочил и покатился, расшвыривая обломки балок, словно спички, и оставляя позади себя полосу разрушений. Глокта моргнул и сглотнул. В ушах у него всё ещё звенело, но он услышал чьи-то крики. Странный голос. Стирийский акцент. Коска.

— И это всё, на что вы способны, уёбки? Я всё ещё здесь!

— Гурки нас бомбардируют! — бессмысленно вопил Виссбрук, присев за парапетом и закрыв голову руками — плечи его мундира покрывал слой светлой пыли. — Они стреляют из катапульт!

— Да что вы говорите, — пробормотал Глокта. Снова раздался мощный грохот — второй камень ударил дальше по стене и раскололся в фонтане обломков. Камни размером с голову человека посыпались в воду внизу. Казалось, сама дорожка под Глоктой задрожала от силы удара.

— Они снова нападают! — орал Коска изо всех сил. — Все на стены! На стены!