Прежде, чем их повесят

— Если бы у меня были все ответы, вряд ли я вступил бы в Инквизицию! — отрезал Глокта. — Может, вам следует помолиться о божьей помощи. Огромная волна, которая смоет гурков, отлично бы подошла. Кто говорил мне, что чудеса случаются?

Кадия медленно кивнул.

— Возможно нам обоим следует помолиться. Боюсь, что скорее помощь придёт от моего бога, чем от ваших хозяев. — Мимо пронесли очередные носилки, на которых визжал стириец со стрелой в животе. — Мне надо идти. — Кадия ушёл, и занавеска за ним упала.

Глокта хмуро посмотрел на неё. Так и начинаются сомнения. Гурки медленно сжимают хватку на городе. Наша гибель приближается, и это видит каждый человек. Странная это штука, смерть. Когда она далеко, можно над ней смеяться, но когда она приближается, то выглядит всё хуже и хуже. Она подходит вплотную, и уже никто не рассмеётся. Дагоска полна страха, и сомнения только растут. Рано или поздно кто-то попытается предать город гуркам, просто чтобы спасти свои жизни или жизни тех, кого они любят. И начнут они скорее всего с того, что избавятся от беспокойного наставника, который втянул их в это безумие…

Неожиданно он почувствовал прикосновение к плечу, у него перехватило дыхание, и он развернулся. Нога подкосилась, он отшатнулся к колонне, чуть не наступив на задыхавшегося туземца с повязкой на лице. Перед ним стояла Витари и хмурилась.

— Проклятье! — Глокта оставшимися зубами прикусил губу из-за жгучей судороги в ноге. — Вас разве не учили не подкрадываться к людям?

— Меня учили подкрадываться. Мне нужно с вами поговорить.

— Ну, говорите. Только больше не трогайте меня.

Она посмотрела на раненых.

— Не здесь. Наедине.

— Ой, да ладно. Что вам надо сказать такого, чего вы не могли бы произнести в комнате, полной умирающих героев?

— Узнаете, когда мы окажемся снаружи.

Туго затянутая на шее цепь — знак вежливости от его преосвященства? Или просто болтовня о погоде? Глокта почувствовал, что улыбается. Жду не дождусь выяснить. Он протянул руку в сторону Инея, и альбинос исчез в тени. Потом Глокта захромал следом за Витари, обходя стонущих раненых. Они вышли через заднюю дверь на открытый воздух. Резкий запах пота сменился резким запахом гари и чем-то ещё…

Вдоль стены храма были сложены длинные ромбовидные фигуры. Замотанные в грубую серую ткань в бурых пятнах крови. Целая куча высотой по плечо. Трупы, терпеливо ожидающие, что их похоронят. Утренний урожай. Какое очаровательно жуткое местечко для маленькой милой беседы. Вряд ли я смог бы выбрать место лучше.

— Итак, как вам осада? На мой вкус немного шумно, но вашему другу Коске она кажется нравится…

— Где Эйдер?

— Что? — бросил Глокта, стараясь выиграть время, чтобы подумать, как отвечать. Не ожидал, что она так быстро об этом разузнает.

— Эйдер. Помните? Разодета, как дорогая шлюха? Украшение правящего совета города? Пыталась предать нас гуркам? Её камера пуста. Почему?

— А, эта. Она в море. — Это правда. — На неё намотана отличная цепь длиной в пятьдесят шагов. — Ложь. — Теперь она украшает дно залива, раз уж вы спросили.

Рыжие брови Витари подозрительно нахмурились.

— Почему мне не сказали?

— У меня есть дела поважнее, чем держать вас в курсе. Нам тут надо войну проигрывать, если вы не заметили. — Глокта отвернулся, но её ладонь мелькнула перед ним и хлопнула в стену, длинная рука перегородила путь.

— Держать меня в курсе — значит держать в курсе Сульта. Если мы начнем рассказывать ему разные истории…

— Вы где были последние несколько недель? — Он усмехнулся, указывая на груду завёрнутых в саваны фигур у стены. — Забавно, чем ближе гурки к тому, чтобы пробиться через стены и убить всё живое в Дагоске, тем меньше меня заботит его ёбаное преосвященство! Говорите ему, что угодно. Вы меня утомляете. — Он постарался сдвинуть руку, но та не шелохнулась.

— А что если я буду говорить ему то, что вы хотите? — прошептала она.