Прежде, чем их повесят

— Не прими меня за безумца, но я слышал, что с тобой Рудда Тридуба.

— Так и есть.

— И сейчас?

— И Тул Грозовая Туча, и Хардинг Молчун, и Чёрный Доу, и все.

Трясучка поднял брови, прислонился спиной к дереву, не опуская руки, а Ищейка внимательно наблюдал за ним.

— Что ж, ладно, компания у тебя серьёзная. На вас пятерых крови больше, чем на моих четырёх десятках. Имена уж точно известные. Такие имена, за которыми люди захотят пойти.

— Тебе нужен кто-то, за кем пойти?

— Может и нужен.

— И твоим карлам?

— Им тоже.

Следовало признать, это звучало искушающе. Четыре десятка карлов, которые знают, где Бетод, и может даже что-то из того, что он планирует. Тогда Ищейке не пришлось бы шастать по холодным лесам, а то мокрые деревья его уже достали. Но Ищейка ещё вовсе не доверял долговязому гаду. Он приведёт его в лагерь, и Тридуба пусть решает, что с ним делать.

— Ладно, — сказал он, — посмотрим. Ты ступай вон на тот холм, а я пойду за тобой в нескольких шагах.

— Ладно, — сказал Трясучка, повернулся и с трудом пошёл вверх по склону, всё ещё не опустив руки, — Но поосторожней с этой стрелой, а? Не хочу, чтобы в меня попало только потому, что ты не смотришь под ноги.

— Не волнуйся обо мне, здоровяк, Ищейка не промахи… ааах!

Нога задела за корень, он споткнулся и спустил стрелу. Та пролетела мимо головы Трясучки и воткнулась, дрожа, в соседнее дерево. Ищейка оказался на коленях в грязи, сжимая в руке незаряженный лук, а над ним возвышался Трясучка.

— Бля, — пробормотал Ищейка. Он не сомневался, что если б этот мужик захотел, то махнул бы одним из этих здоровенных кулаков и вышиб бы ему мозги.

— Удачно, что по мне не попал, — сказал Трясучка. — Теперь я могу опустить руки?

Конечно, Доу вскинулся, как только они вошли в лагерь.

— Что это за хрен, чёрт возьми? — прорычал он, шагая прямо на Трясучку и пристально его оглядывая, выставив перед собой топор, зажатый в руке. Выглядело, наверное, немного комично — Доу был на полголовы короче — но Трясучке было не очень-то весело. Да и не должно было.

— Он… — начал Ищейка, но закончить не успел.

— Высокий гад, а? Мне что, голову задирать, чтобы с этим верзилой говорить? Сядь, здоровяк! — Он выбросил руку и толкнул Трясучку так, что тот плюхнулся прямо на задницу.

Ищейка подумал, что в таких обстоятельствах Трясучка воспринял это нормально. Поворчал, конечно, коснувшись земли, потом моргнул, потом подставил локти и ухмыльнулся.

— Думаю, лучше посижу тут. Только не злись на меня за это, а? Я не виноват, что вырос высоким, так же как ты не виноват, что вырос говнюком.

Ищейка поморщился, ожидая, что Трясучка получит за это сапогом по яйцам, но Доу вместо этого ухмыльнулся.

— Не виноват, что вырос говнюком, это мне нравится. Он мне нравится. Кто это?

— Его зовут Трясучка, — сказал Ищейка. — Он сын Гремучей Шеи.

Доу нахмурился.

— Но разве Девятипалый…

— Другой сын.

— Но он же ещё…

— Подумай.

Доу нахмурился, потом покачал головой.

— Бля. Так давно, а?

— Он похож на Гремучую Шею, — донёсся голос Тула, и на них упала его тень.

— Чёрт возьми! — сказал Трясучка. — Я думал, вы не любите высоких? Вы там вдвоём друг на друге стои́те, что ли?

— Я один. — Тул наклонился и поднял Трясучку за руку, словно тот был упавшим ребенком. — Извини за такое приветствие, друг. Гостей мы обычно убиваем.

— Надеюсь, буду исключением, — сказал Трясучка, всё ещё таращась на Грозовую Тучу. — А там, наверное, Хардинг Молчун.

— Угу, — сказал Молчун, почти не отводя глаз от стрел, которые проверял.

— А ты Тридуба?

— Это я, — сказал старый воин, уперев руки в бока.

— Ну, — пробормотал Трясучка, потирая затылок. — Чувствую себя, как в омут нырнул, точно. В омут. Тул Дуру, и Чёрный Доу, и… чёрт возьми. Ты точно Тридуба?

— Точно.

— Ну. Бля. Мой отец всегда говорил, что ты остался лучшим из всех на Севере. Что если бы он и выбирал, за кем пойти, то это был бы ты. Пока тебя не побил Девять Смертей, конечно, но некоторые вещи не изменить. Рудда Тридуба, прямо передо мной…

— Ты зачем сюда пришёл, парень?

Трясучка, кажется, не мог подобрать слова, так что за него заговорил Ищейка.

— Он говорит, у него четыре десятка карлов, и все они хотят переметнуться.

Тридуба долго смотрел Трясучке в глаза.

— Это так?

Трясучка кивнул.

— Ты знал моего отца. Он думал так же, как ты, а я сделан из того же теста. Службой Бетоду я сыт по горло.

— А я всегда думал, что человек должен выбрать вождя и держаться его.

— Я тоже всегда так думал, — сказал Трясучка, — но ведь эта палка о двух концах, нет? Вождь должен заботиться о своих людях, разве не так? — Ищейка кивнул сам себе. Справедливо, на его взгляд. — Бетоду уже насрать на каждого из нас, даже если когда-то это и было не так. Он уже не слушает никого, кроме своей ведьмы.

— Ведьмы? — сказал Тул.

— Ага, эту колдунью, Кауриб, или как там её. Ведьма. Та, которая насылает туманы. Бетод заигрывает с тёмной компанией. А в этой войне никакого смысла. Инглия? Кому она вообще нужна, земли у нас полно. Он всех нас заведёт обратно в грязь. Мы шли за ним, пока больше никого не было, но потом услышали, что возможно Рудда Тридуба всё ещё жив, и с Союзом, ну…