Прежде, чем их повесят

Воспоминаний было ещё много, они выстраивались в длинную очередь и терзали его. Как после битвы за Карлеон от боли всё горел и горел огнём обрубок пальца и сводил с ума. Как Логен очнулся после дня на морозе, когда ему врезали по голове в холмах. Как мочился красным после того, как копьё Хардинга Молчуна пробило ему кишки. Сейчас Логен почувствовал на своей истерзанной коже все эти порезы, все шрамы, и обхватил руками свое больное тело.

Да уж, старых ран было много, но от этого новые болели ничуть не меньше. Порез на плече изводил его, жёг, как горящий уголь. Он видел, как однажды человек потерял руку от простой царапины, полученной в бою. Сначала пришлось отрезать ему кисть, потом предплечье по локоть, а потом и всю руку до плеча. Потом он стал уставать, потом начал заговариваться, и наконец перестал дышать. Логен не хотел возвращаться в грязь таким способом.

Он допрыгал до остатков обвалившейся стены, прислонился к ней, болезненно скинул плащ, повозился с пуговицами рубашки и осторожно её стащил.

— Как он выглядит? — спросил он.

— Как отец всех струпьев, — пробормотал Длинноногий, глядя на его плечо.

— Пахнет нормально?

— Хочешь, чтобы я тебя понюхал?

— Просто скажи, если он воняет.

Навигатор наклонился и изящно понюхал плечо Логена.

— Заметный запах пота, но это, возможно, от твоей подмышки. Боюсь, среди моих выдающихся талантов медицины нет. Для меня все раны пахнут одинаково. — И он снова заколол повязку булавкой.

Логен натянул рубашку.

— Поверь, если начнет гнить, ты поймёшь. Воняет как старая могила. А если гниль попадёт внутрь, то от неё не избавиться, кроме как клинком. Тогда дела плохи. — Он содрогнулся и мягко прижал ладонь к пульсирующему плечу.

— Ну, наверное, — сказал Длинноногий, уже шагая по почти пустынной улице. — Тебе повезло, что с нами есть женщина, Малджин. Её талант вести беседу сильно ограничен, зато когда дело доходит до ран — что ж, я видел всю процедуру и могу сказать тебе, кожу она зашивает не хуже сапожника. Действительно, не хуже! Она втыкает иголку так же точно и ловко, как королевский портной. Полезный талант в этих краях. Совсем не удивлюсь, если он нам ещё пригодится, прежде чем мы доберёмся до пункта назначения.

— Это путешествие опасно? — спросил Логен, всё ещё пытаясь натянуть плащ.

— Хм. Север всегда был диким и беззаконным, с тяжёлыми кровавыми распрями и безжалостными разбойниками. Каждому приходится вооружаться до зубов и быть готовым убивать без предупреждения. В Гуркхуле иностранные путешественники остаются на свободе лишь по прихоти местного правителя, и в любой момент есть риск попасть в рабство. Стирийские города на каждом углу щеголяют головорезами и карманниками, если, конечно, власти не ограбят на городских воротах. Воды Тысячи Островов кишат пиратами, иногда кажется что их там по одному на каждого торговца, а в далёком Сулджуке боятся и презирают чужаков и скорее подвесят тебя за ноги и перережут глотку, чем укажут дорогу. Земной круг полон опасностей, мой девятипалый друг, но если всего этого для тебя недостаточно, и ты стремишься к более суровым испытаниям, то рекомендую посетить Старую Империю.

Логену показалось, что брат Длинноногий наслаждается собой.

— Всё так плохо?

— И даже хуже, о да, действительно! Особенно, если кто-то собирается, кроме простого посещения, пересечь всю страну от края до края.

Логен содрогнулся.

— А у нас такой план?

— Таков, как ты говоришь, план. С давних пор Старая Империя расколота гражданской войной. Когда-то это была единая страна под одним императором. Его законы поддерживались могущественной армией и верным правительством. Но за многие годы всё это исчезло, превратившись в кипящий бульон мелких княжеств, чокнутых республик, городов-государств и крошечных поместий, и теперь уже мало кто признаёт хоть какого-то правителя, если тот не держит меч над их головами. Размылись и исчезли грани между налогами и грабежом, между войной и кровавым убийством, между законным правом и фантазией. Редкий год проходит без того, чтобы очередной жадный до власти бандит не объявил себя королём мира. Насколько мне известно, около пятидесяти лет назад здесь одновременно было не меньше шестнадцати императоров.

— Хм. На пятнадцать больше, чем нужно.

— Некоторые считали, что на шестнадцать, и ни один из них не был дружелюбен к путешественникам. А что касается способов отправиться на тот свет — Старая Империя предоставляет жертве богатейший выбор. И не обязательно от руки человека.

— Да ну?

— О, поверь мне! Природа тоже поместила на нашем пути множество ужасных преград, особенно с учётом того, что приближается зима. К западу от Халциса тянется широкая и ровная равнина, открытая степь на многие сотни миль. Возможно, в Старое Время большая её часть была заселена, возделана, и во все стороны эту равнину пересекали прямые дороги из хорошего камня. Теперь же города по большей части безмолвно лежат в руинах, поля стали залитыми дождями пустошами, а дороги — тропами разбитого камня, ведущими неосторожных путников в болотную трясину.