Прежде, чем их повесят

Ещё один кредитор, пришёл клянчить свои деньги. Рано или поздно придётся просто арестовать их всех. Это будет концом моего маленького кутежа, но по крайней мере приятно будет посмотреть на их лица. Глокта безнадежно пожал плечами.

— Впусти его.

Это был высокий человек за пятьдесят, почти болезненно сухопарый, со впалыми щеками и глазами. В его движениях сквозила суровая точность, а в глазах постоянный холод. Словно он оценивает в серебряных марках стоимость всего, включая меня.

— Меня зовут Мофис.

— Мне доложили, но боюсь в настоящее время доступных средств нет. — Если только не считать двенадцать монет Секутора. — Сколько бы город ни был должен вашему банку, вам придётся подождать. Уверяю вас, долго это не продлится. — Всего лишь до тех пор, пока не пересохнет море, не упадут небеса, и бесы не заселят землю.

Мофис улыбнулся. Если можно так сказать. Чёткое, точное и совершенно безрадостное искривление рта.

— Наставник Глокта, вы меня неправильно поняли. Я пришёл сюда не за долгами. Семь лет я пользуюсь привилегией выступать в качестве главного представителя банкирского дома Валинт и Балк в Дагоске.

Глокта помедлил, и постарался, чтобы его голос звучал непринуждённо.

— Валинт и Балк, говорите? Как я понимаю, ваш банк финансировал гильдию торговцев шёлком?

— У нас были дела с этой гильдией, до того, как они столь неудачно вышли из милости. — Да уж, были. Вы владели ими, до самого основания. — Но у нас есть дела со многими гильдиями, и компаниями, и с другими банками, и частными лицами, великими и мелкими. Сегодня у меня есть дело к вам.

— Какого рода дело?

Мофис обернулся к двери и щёлкнул пальцами. Вошли два крепких туземца, ворча, потея, и сгибаясь под тяжестью огромного сундука: ящика из чёрного полированного дерева, обитого полосами блестящей стали, закрытого на тяжёлый замок. Они аккуратно поставили его на прекрасный ковёр, вытерли пот со лбов и утопали туда, откуда пришли, пока Глокта хмуро смотрел на них. Что это? Мофис вытащил из кармана ключ и открыл замок. Потом наклонился и открыл крышку сундука. Аккуратно и чётко отошел, чтобы Глокта мог рассмотреть содержимое.

— Сто пятьдесят тысяч марок серебром.

Глокта удивлённо моргнул. Вот оно что. Монеты блестели и сверкали в вечернем свете. Плоские, круглые, серебряные монеты по пять марок. Не звенящая куча, не какая-то варварская груда. Аккуратные ровные столбики, удерживаемые на месте деревянными шпонками. Такие же аккуратные и ровные, как и сам Мофис.

Два носильщика, задыхаясь, вернулись в комнату, неся второй ящик, немного меньше первого. Они поставили его на пол и отошли, почти не глянув на состояние, открыто блестевшее перед ними.

Мофис отпер второй сундук тем же ключом, поднял крышку и отошёл.

— Триста пятьдесят тысяч марок золотом.

Глокта знал, что его рот раскрылся, но закрыть не мог. Блестящее, чистое золото, сияющее жёлтым светом. Казалось, всё это богатство отдаёт тепло, словно костёр. Оно притягивало его, тянуло, тащило вперёд. На самом деле он даже сделал нерешительный шаг, прежде чем заставил себя остановиться. Огромные золотые монеты по пятьдесят марок. Аккуратные ровные столбики, как и в первом сундуке. Большинство людей за всю жизнь не видело столько монет. Поистине немногие когда-либо видели так много.

Мофис сунул руку за пазуху и вытащил кожаный свёрток. Он аккуратно положил его на стол и развернул: один, два, три раза.

— Полмиллиона марок в огранённых камнях.

Они лежали на мягкой чёрной коже, на твёрдом коричневом столе, и пылали всеми цветами под солнцем. Наверное, две большие пригоршни разноцветных сияющих камней. Глокта онемело уставился на них, и пососал дёсны. Неожиданно драгоценности магистра Эйдер уже не так привлекательны.

— В общей сложности мои наставники приказали дать вам ссуду, Занд дан Глокта, наставник Дагоски, величиной ровно в один миллион марок. — Он развернул плотную бумагу. — Распишитесь здесь.

Глокта переводил взгляд с одного сундука на другой и обратно. Его левый глаз сильно задёргался.

— Зачем?

— Чтобы подтвердить, что вы получили деньги.

Глокта едва не рассмеялся.

— Я не об этом! Зачем все эти деньги? — Он махнул рукой на них. — Зачем всё это?

— Похоже, мои наниматели разделяют вашу заботу о том, чтобы Дагоска не пала в руки гурков. Больше я вам ничего сказать не могу.

— Не можете, или не скажете?

— Не могу. Не скажу.