Прежде чем иволга пропоет

– Что?!

Это оказалась не просто дверь, а тоннель, узкий бетонированный рукав, выводивший из казармы. Снаружи он выглядел как щель между камнями. Бабкин с трудом протиснулся в нее, едва не застрял в манжете и решил вернуться тем же путем. Спускаться отсюда было чревато переломами.

– Как же я его при первом осмотре пропустил… Должен был сам сообразить, что есть запасной выход.

Дети ждали его внутри, сопя и перешептываясь. Теперь, когда он немного успокоился, а первые впечатления улеглись, Сергей изучил пространство вдумчиво, фотографируя на память.

В тамбуре под вентиляционной трубой чернело кострище с обугленными поленьями. Когда он аккуратно разобрал их, стало ясно, что хозяйничал здесь человек неумелый, – огонь пытались развести из обрубков свежего соснового ствола. «Может, старые ветки у него тоже были, но прогорели махом», – подумал Сергей.

Логово нашлось в глубине казармы, напротив второго выхода. Здесь все было устроено намного грамотнее, чем с костром. Внизу – настил из лапника, на нем набросаны старые расползшиеся ватники и полуистлевшее тряпье. Неподалеку у стены были аккуратно установлены пустые коробки из-под быстрорастворимой лапши и пять стеклянных баночек с детским питанием. С другой стороны валялись дырявые резиновые сапоги, разношенные кожаные ботинки сорок пятого размера, свернутая в рулон кухонная клеенка, протершаяся в нескольких местах… Зачем сюда притащили этот хлам? В тамбуре Бабкин обнаружил сломанные лыжные палки и несколько кусков раскрашенной фанеры.

– Это наше, – признался Егор. – Мы сражались на мечах.

– Мой щит – с гиппогрифом! – Стеша показала кусок фанеры, на котором, как показалось Бабкину, была довольно похоже намалевана поэтесса Анна Ахматова – томик ее стихов с карандашным портретом на обложке всегда хранился у его матери на туалетном столике. Правда, Сергей ни разу не видел его открытым.

– Кто такой гиппогриф?

Стеша с Егором уставились на него так, словно он признался, что не обучен грамоте. Девочка высоко подняла брови:

– Вы что, не читали «Гарри Поттера»?

Кажется, оба только что пожалели, что доверились ему.

– Я просто забыл, – покаялся Бабкин. Ему не хотелось разочаровывать детей, особенно после того, что они ему показали.

Он выбрался наружу, попытался обойти дот кругом, но мешали нагромождения валунов и деревья. Маскировка дота была невероятной: лишь вблизи и точно зная, куда именно нужно смотреть, он видел фрагменты укрепления.

Егор и Стеша вышли за ним, щурясь на солнце. Пока они лазили внутри, ветер утих. Синие глыбы облаков повисли над лесом, и в каждом Бабкину теперь виделся дот.

Они отошли подальше, на открытое место. Возле убежища витало что-то зловещее, мрачное – это чувствовал даже Сергей. Он взглянул на часы: было уже пять. Надолго же он задержался внутри!

– Теперь рассказывайте, что за человека вы здесь видели и когда.

Вчера, сказали они хором, вчера вечером.

Они обнаружили дот около полудня и, в точности как Бабкин, потеряли счет времени. Притащили туда свои вещи, принялись обустраивать жилище. К вечеру проголодались и сбежали домой, а после ужина у Стеши появилась отличная идея.

– Мы решили там переночевать!

Сергей кивнул. Разумеется, это придумала девчонка. Кто бы сомневался.

Мысленно он возблагодарил бога за то, что у него нет такой дочери. Он не представлял, что могут предпринять родители, чтобы сладить с таким целеустремленным ребенком.

Егор не разделял восторга сестры. Во-первых, предстояло смыться из дома и обмануть родителей. Сергею почудилось, что этот пункт не казался серьезным препятствием ни тому, ни другому, и его кольнуло неприятное удивление: неужели отец с матерью не приходят пожелать им спокойной ночи? «Наверное, они решили удрать после того, как их уложат», – подумал он, но что-то мешало ему до конца поверить в эту догадку.

Во-вторых, Егору не нравилась идея оказаться ночью в лесу. Даже Стеша, твердившая, что будет светло, его не убедила. Они договорились сбегать туда после ужина, – «Ненадолго, только убедиться, что он никуда не делся!»

На лес опустились сумерки, и хотя настоящей темноты не было, все казалось им каким-то искаженным, как в тумане. Они проскочили мимо дота, пришлось возвращаться, вглядываясь в каждую груду валунов. Оба устали и начали мерзнуть.

Наконец мелькнул провал за можжевеловым кустом.

Внутри оказалось неожиданно темно. Словно здесь была своя собственная ночь и она не подчинялась законам ночи внешней. Стеша и Егор, немного оробев, пробрались в казарму. У запасного выхода стоял человек.

– Мужчина или женщина? – спросил Сергей.

Они не рассмотрели. Было слишком далеко («И страшно», – честно добавил Егор). Человек метнулся в глубь хода и исчез там. Даже у Стеши не возникло желания преследовать его. Дети выскочили из дота и как ошпаренные кинулись обратно. Оба успокоились только тогда, когда оказались на берегу озера.

– Вы совсем-совсем не узнали его? Даже нет предположений, кто это мог бы быть?

– Это призрак. – Голос у Егора дрогнул. – Призрак мертвого солдата.

Стеша напустилась на него:

– Призраки не топают! А этот – топал, топал!