Прежде чем иволга пропоет

Саму возможность существования привидений она не ставила под сомнение.

Бабкин ни в каких призраков не верил, о чем им честно и сообщил.

– Посмотрим, что вы скажете, когда вам захочется вылезти из могилы и высосать чью-нибудь душу! – пробормотал Егор себе под нос.

Отведя брата с сестрой в лагерь, Сергей первым делом отправился к Илюшину. Ему пришлось заручиться разрешением детей привлечь к их тайне других взрослых. Сначала оба встали насмерть, и Бабкин оказался в затруднительном положении: он мог сколько угодно подшучивать над мелюзгой, но его собственный кодекс чести не позволял ему обмануть их доверие. Илюшин посмеялся бы, узнав, с какой щепетильностью Бабкин отнесся к договоренности с этими детьми.

– Вас никто оттуда не прогонит, – пообещал Сергей. – А мой друг – специалист по гиппогрифам.

Это их убедило.

Когда Илюшин увидел дот, у него загорелись глаза. Он провел ладонью по мелким колючкам можжевельника, задев паутину, а в следующую секунду скользнул внутрь, точно ласка в свою собственную нору.

– Что, испугался? – спросил Бабкин паука.

И неторопливо последовал за напарником. Он хотел дать Илюшину время в одиночестве освоиться там, внутри.

Не успел Сергей добраться до каземата, как его потрогали сзади за плечо. В призраков он действительно не верил, и зубами клацнул не из-за страха, а от неожиданности, как он следующие три минуты пытался втолковать гнусно хихикающему Илюшину.

Макар, в отличие от него, обнаружил второй выход сразу, едва оказался в каземате. Он выбрался наружу, с ловкостью ящерицы спустился по камням и вернулся тем же путем, которым они зашли.

– Сволочь ты, – сказал Бабкин. – А если бы у меня случился сердечный приступ? Я, между прочим, в группе риска. Ладно, давай покажу тебе кое-что…

Но Макар уже и сам разглядывал логово.

– У меня появились сомнения после растворимой лапши. – Бабкин наклонился к одной из коробочек, белевших в темноте, и осторожно взял ее двумя пальцами за острые края. – А если никакого чужака все-таки не было? Эти вундеркинды могли и разыграть меня. Они, я заметил, постоянно ездят с родителями куда-то по вечерам – должно быть, в магазин, как раз за этой дрянью… Дети такое обожают, – добавил он без всякой уверенности, что именно обожают дети.

Макар сидел на корточках, изучая пространство вокруг лапника, и светил себе телефоном. Бабкин не догадался включить фонарик, вернее, не счел нужным.

– Это не дети, – пробормотал снизу Илюшин.

– Что?

– Никто тебя не разыгрывал, говорю. Здесь точно спали не они.

– Почему ты так решил?

Макар помахал какой-то обугленной тонкой палочкой длиной в палец. Бабкин сел рядом с ним и внимательно рассмотрел ее.

– Это можжевельник, – сказал Илюшин. – А куст у главного входа, между прочим, целехонек, обломанных веток из него не торчит, я проверил, когда ты меня сюда привел. О чем нам это говорит? Тот, кто здесь ночевал, потрудился найти другой куст, подальше от дота, чтобы обломанные веточки не привлекли ненужного внимания.

«Вот она, разница, – мысленно сказал себе Бабкин, – между сыщиком от природы и сыщиком, хорошо обученным. Иными словами, между талантом и добросовестностью». Веди он расследование, обнюхал бы каждую иголку в округе. Но все, что Сергей делал с детьми, он воспринимал как своеобразную часть программы отдыха, вроде списка, который вывешивают в отелях под названием «Сегодняшние активности». «Активность – обследование дота».

– Я все-таки не понимаю, на основании чего ты заключаешь, что дети здесь ни при чем.

Илюшин задрал голову к потолку, и лицо его приобрело вдохновенное выражение, словно он узрел над собой росписи Микеланджело.

– Сережа, можжевеловые палочки здесь жгли, чтобы наполнить помещение дымом, который будет отгонять комаров. Другой цели придумать не могу. Ты можешь?

– Ну… в зубах ковырять… – пробормотал Бабкин.

– Ты оставь свои замашки питекантропа. Не говоря о том, что для этого годится только свежая палочка, а не обожженная. Не надо множить сущности без необходимости. Насекомые не любят можжевеловый дым, и тот, кто здесь прятался, об этом знал.

– Ну и что?

– А то, что твоим маленьким друзьям не нужен можжевельник. Они перед каждым выходом из дома щедро поливаются репеллентами. Ты не заметил, как от них пахнет?

– Ну, они могли устроить что-то вроде игры в дикарей… – пробормотал Сергей. – Но вообще я их не нюхал.

– А напрасно. Всех надо нюхать. Много любопытного можно вынюхать.

– Даже спрашивать не буду, – сказал Бабкин. – Ты меня убедил. Здесь побывал какой-то левый чувак, которого дети спугнули. Ну и что это за тип? Здесь вокруг никого нет на двадцать километров, а местных – по пальцам пересчитать. Зачем кому-то прятаться в доте?

– Предавались блуду. – Илюшин, не найдя ничего интересного на потолке, пошел вдоль стен, рассматривая их. – Такое простое объяснение тебе в голову не приходило?

– Какому блуду? С кем? Он тут был один…

– Не факт. Дети видели кого-то одного. Второй мог в это время уходить огородами, чтобы не застукали.

Бабкин быстро перетасовал в уме малочисленных обитателей хутора, составляя их в пары. Менеджер Тимур с матерью Стеши и Егора?