Прежде чем мы проиграем (СИ)

Солнце неприятно щекотало глаза, заставляя их открыть, поэтому Том поморщился и поднял веки, сквозь тонкую щель глядя на освещённые кроны деревьев. Он пролежал на земле каких-то несколько мгновений, затем резко подорвался и сел. Рядом находилась стлевшая от огня палатка, выжженная прошлогодняя трава и много следов от ботинок волшебников, и в голову тут же ударила мысль: Поттера и Грейнджер схватили!

Он быстро поднялся на ноги, тряхнув головой, подобрал с земли волшебную палочку и смутно припомнил, что вообще произошло.

В момент, когда егеря начали выяснять, кто такая Гермиона, а после узнали её и решили, что вместе с ней поймали Поттера, Том хотел выбраться из палатки, обойти волшебников и нанести им удар. Для этого он выжидал подходящий момент, однако оказалось слишком поздно: какой-то идиот начал палить палатку, и вся конструкция провалилась к чертям, магические чары незримого расширения начали давать сбой, палатка визуально уменьшилась, непонятным образом трансформировалась, и Том успел надышаться гарью так, что вообще не понял, как выбрался оттуда. И максимум, на что его хватило, это услышать, куда егеря собрались тащить ребят, а после сознание оторвало от реальности, погрузив мир во мрак и тишину, разве что пропитанную дымом огня и неясными тенями, ласково обволакивающими тело.

Сколько времени прошло с момента, как он провалился в беспамятство, Том не знал, но, не теряя ни секунды, сразу же трансгрессировал к поместью Малфоев.

Снейп был прав, сказав, что доступ для возвращения вполне ему был открыт, поэтому совсем не удивился, когда металлическая решётка без каких-либо проблем отворилась, пропуская к дому.

Том осмотрелся, аккуратно сходя с дорожки к саду, задрал голову к крыше поместья и попытался припомнить, где была его комната, откуда приходилось ему сбегать однажды. Осторожно пробираясь мимо кустов и заглядываясь на карнизы, Том наконец вычислил окна своей комнаты на ближайшей стороне дома и принялся соображать, как ему взобраться наверх. Ранее, ещё в сороковых, ему приходилось множество раз использовать подобные методы, прячась от кого-то или, наоборот, выслеживая цель, поэтому сейчас совсем не составило труда найти способ, как попасть быстро на второй этаж. Он подошёл к самому низкому окну, запрыгнул на подоконник, с прыжка дотянулся до выступа в стене и повис над землёй, перехватившись руками до следующего карниза. Носки туфель уверенно зацепились за выступ, и Том увереннее полез наверх, цепко хватаясь за следующие выступы, пока не зацепился за раму окна своей комнаты.

Вот чёрт, как тогда Долохов смог пробраться к нему среди ночи, залезая в окно?

Подобные мысли немного развеселили Тома, но он нахмурился, когда, слабо толкнув стекло, понял, что окно было открытым.

Сильнее налегая на него, Том сделал рывок и полностью обхватил подоконник, забрался на него и осторожно перекинул ноги внутрь комнаты, а после тихонько спрыгнул, почувствовав под ногами пол.

Его цепкий взор быстро оглядел комнату: с его ухода в ней ничего не изменилось, разве что постельное бельё было свежим, а на столе стояла пепельница, в которой лежали два окурка. Том медленно прошёл к столу и поднял пепельницу, чтобы разглядеть, какой марки сигареты, но тут же выронил, вздрогнув от голоса, раздавшегося за спиной:

— Опаздываешь.

Том резко обернулся и раздражённо прикрыл глаза, передёрнув желваками, когда увидел Долохова.

— Твою мать, Антонин, какого чёрта?..

Он тихо засмеялся и выпустил сигаретный дым изо рта.

— Тоже рад тебя видеть, — как-то тепло отозвался Долохов и затянулся сигаретой.

Честно, Том был искренне рад его встретить, испытал огромное облегчение, видя его насмешливую улыбку, вечно торчащие из-под плаща белоснежные манжеты, которые он имел привычку постоянно поправлять, и шляпу по старой моде юных лет, с которой он не расставался, если собирался куда-то уходить. От него тянуло дорогим виски и мятной конфетой, выглядел он слишком свежо, что наводило на мысль: живёт с превеликим удовольствием, — даже не скажешь, что когда-то он много лет провёл в тюремной камере.

Антонин достал портсигар и любезно протянул Тому, который, прежде чем взять, озабоченно спросил:

— Где они?

— Только пришли. У нас есть с тобой немного времени, пока его нет.

— Где он? — подкуривая сигарету, спросил сквозь фильтр Том.

— За границей. Нашёл Гриндевальда, — легко ответил тот, а Том испытал странное ощущение, как будто бы всё это время, размышляя над загадками Дамблдора, он вёл диалог в голове не сам с собой, а постоянно обсуждал наболевшие темы с Долоховым, как в давние времена.

Он говорил так, словно знал все его мысли, все рассуждения, знал, что Тома волнует, что он знает и что собирается делать. Может быть, настал тот самый момент, когда Антонин готов сам всё рассказать?

— Зачем ему Гриндевальд? — спросил Том и затаил дыхание.

— Брось, не говори, что ты не додумался, — отозвался тот, отворачиваясь к креслу.

— Я хочу услышать это от тебя, — жёстче, чем нужно, потребовал тот, пристально глядя на собеседника, который присел в кресло и с удобством откинулся на спинку.