Прежде чем мы проиграем (СИ)

Конечно, Том сожалел, что так глупо и резко поддался магии, но, с другой стороны, у него не осталось ни любопытства, ни тревожности от того, что будет, если они соприкоснутся. Он узнал, увидел в этом плюсы, а главное был полностью уверен в Гермионе — она ни за что не отречётся от него. Не сможет, не выдержит, потеряет саму себя.

Гермиона нервно усмехнулась от услышанных слов. Её разбитое состояние Том видел даже в пустом взгляде, не говоря о способности чувствовать её внутри.

— Ты сказал, что предупредишь, когда явишься.

— Ты рассчитывала подготовиться?

— Хотя бы ожидать.

— Ты ждала меня каждый день. Неужели от этого что-то изменилось бы?

Гермиона пожала губы и опустила взгляд с потолка, понимая, что ничего бы не изменилось. Совсем ничего.

— Собираешься что-то делать с этим?

— А ты? Нашла что-нибудь от своих проблем? — с насмешкой поинтересовался Том, заранее зная ответ. — Судя по твоей реакции, нет.

— Но и ты — нет, — заметила Гермиона.

— Я не искал, и вполне разумно будет не искать, — отозвался он.

Та повернула голову и посмотрела в тёмные глаза, с интересом разглядывающие её.

— Что?

— Ты думала, что я мучаюсь от этого? Думала, что это давит на меня так же, как на тебя? — улыбчиво продолжил Том. — Я умею контролировать не только себя, но и тебя. Думаю, до тебя дошло, что ты себя контролировать не можешь абсолютно. Более того… тебе же очевидно, что твоё положение крайне безвыходное?

— Почему ты не можешь быть нормальным? — отчаянно спросила Гермиона, и это отчаяние стало тянуть её к собеседнику.

Она снова повернулась набок и медленно протянула ладонь в его сторону, направив затуманившийся взгляд в тёмные глаза.

Соблазнительно и весьма. Один раз наполненный чувствами взор уже успел заставить отпустить осознанность и утерять выдержку. Том не хотел искушать себя, но упорство не позволяло отвести глаза. Послышался треск тока, внутренний голос стал склонять к умопомрачению, и глаза постепенно застилала невидимая паутинка, превращая действительность в размытый сон, но Том не шевелился и даже слишком странным шёпотом ответил с тенью пугающей насмешливости:

— Потому что с нормальными людьми происходят нормальные вещи, а со мной — исключительные.

Пальцы сжали запястье мужской руки, Том медленно прикрыл глаза, борясь с возникшими чувствами, бешено заструившимися вместе с кровью в каждый уголок сущности, и тихо не своим голосом произнёс:

— Зачем это делаешь?

Он открыл глаза и попытался не терять сфокусированный взгляд на лице Гермионы. Та зажмурилась и неохотно разжала ладонь.

— Потому что не могу по-другому! — отозвалась она и тут же поднялась, принимая сидячее положение.

Том посмотрел на неё исподлобья, поднялся следом, выпрямляясь и сбрасывая с запястья влажную ладонь. Изнуряющая борьба двух сущностей внутри разгоралась сильнее, плавя нервы и заставляя их дрожать, но он держал себя в руках и упрямо не сводил взгляда с Гермионы, обнявшей себя за плечи и рассеянно смотрящей перед собой. Она сжалась, как сонный котёнок, и опустила голову вниз, пытаясь о чём-то задуматься.

— А хочется?

Гермиона медленно подняла голову и с непониманием посмотрела на Тома.

— По-другому хочется? — уточнил он со слабой улыбкой.

Не дожидаясь ответа, Том опустился на диван рядом с ней и склонил голову вбок, заглядывая в глаза, пытаясь видеть не только размытый блеск.

— Вернуть время вспять, например? — шёпотом добавил он.

Ему казалось, что свой голос слышит со стороны, потому что реальность всё равно ускользала от треска тока в ушах, заманчивого взгляда, в котором таилась магия, и гнетущих чувств Гермионы, испытывая дикое желание задавить их в ней. Том не совсем понимал, что сидит неподвижно и вроде как вполне держит себя в руках, хоть и рябит в глазах, да и не чувствует своё тело.

— Я бы многое вернула, — почти неслышно отозвалась Гермиона, пытаясь не смотреть на собеседника.

Ложь! Том точно знал, что это не так, чувствуя, как скрепит её сердце, а в ушах наверняка стучит кровь. Он медленно взял её за плечо и слабо сжал, ощущая, как нервы совсем натянулись и готовы сорваться. Но ему всегда нужна правда.

— Ещё раз… спрашиваю, — сказал так и словно снова услышал свой голос со стороны.

— Я не знаю…

Том почувствовал внутри неё болезненные ощущения. Как и раньше, вложенная магия не давала ей шанса соврать ему.

— Ты же знаешь, что в следующий раз будет очень больно, — напомнил Том, вспомнив, как уже выбивал подобным образом из неё правду.

И как в тот раз, она воскликнула:

— Разве это что-то меняет?

Гермиона, наконец, не сдержалась и подняла на него рассеянный взгляд. Её зрачки странно сверкнули в темноте, а сама притянулась ближе и, почти не шевеля губами, произнесла:

— Ты же знаешь, что мне постоянно нужно твоё тепло.