Презумпция виновности

— Простите, — сказал Платонов, одарив Ингу Сергеевну циничным взглядом. — Я не понял: вы сказали, что не были никогда в партии? Ведь мы же с вами встречались в обкоме на совещании. Я вас тогда запомнил. Вы же там были вся своя…

— Я была философом-консультантом, и меня часто приглашали на совещания, — ответила Инга Сергеевна строго. — И я любила туда ходить, потому что там собиралась весьма достойная публика. Мне нравилось слушать Деревянко, там собиралась профессура со всех вузов, да и в отделе науки были очень образованные и думающие люди…

— Да оставьте вы их хвалить здесь. Подонки, проститутки они все. А вам, моя драгоценная, я не верю. Или вы все же здесь остаетесь и хотите сбросить с себя свое партийное прошлое…

— Юра, я тебя прошу, ты перепил, — сказала Галина Антоновна. — Извините, — обратилась она вполголоса к Инге Сергеевне, — что-то он совсем не в себе сегодня. Он ведь вообще-то непьющий. Просто ему очень нелегко здесь. Вот встретил земляков и расслабился, и вываливает все, что наболело. Не обижайтесь, пожалуйста, прошу вас.

Инге Сергеевне стало жаль Галину Антоновну, и она с сочувствующим выражением лица молча встала из-за стола.

Платонов, еле сохраняя равновесие, ухватился за спинку стула и с саркастической гримасой на лице продолжал:

— Ха-ха! Доктор философских наук не состояла в партии? Да я никогда не поверю, чтобы в нашей стране вообще можно было стать философом беспартийному, а уж закончить аспирантуру, тем более очную… Да хоть плюньте мне в лицо — не поверю!.. А впрочем… — он с ног до головы окатил ее раздевающим взглядом и завершил: — а впрочем, при таких глазках и таких ножках…

Галина Антоновна со слезами подошла снова к Инге Сергеевне, но она, не обращая внимания на заплаканную хозяйку, быстро пошла к двери. Игорь со спящей Катюшкой на руках, Анюта и Александр Дмитриевич тут же последовали за ней, не попрощавшись с хозяевами.

— Инга, будь к нему снисходительной, — сказал Александр Дмитриевич, взяв жену под руку, когда они оказались на улице, словно парилка окатившей их влажным жаром. — Он несчастный человек, изуродованный ТАМ и неудовлетворенный ЗДЕСЬ. В этом трагедия.

x x x

В воскресенье вся семья поехала на берег океана. Инга Сергеевна, выросшая у моря, всегда предпочтение отдавала отдыху у воды. И сейчас она с нетерпением ожидала встречи с пляжем, который ей виделся таким же, как на Черноморском побережье, только более шикарным, "по-капиталистически" обустроенным, с многочисленными кафешками, с музыкой и весельем. Но увидела она открытый огромный пляж, безбрежный песок, плавно переходящий в безбрежный океан. Людей на пляже было немало, но их присутствие почти не ощущалось. Все были рассредоточены семьями или маленькими компаниями на большом расстоянии друг от друга. Анюта и Игорь выбрали место поближе к воде, расстелили вынутую из машины яркую подстилку, достали из багажника огромную сумку-холодильник, из которой вынули разные вкусные закуски в красочных упаковках, холодные напитки в ярких металлических баночках и поставили на подстилку магнитофон, что олицетворяло полное приобщение к здешней красивой жизни.

— Здорово, да? — сказала Анюта, раздавая всем баночки с напитками. — Такое ощущение, что мы здесь одни, наедине с этим огромным океаном. Никакой суеты. Никто не стоит у тебя над головой, не наступает тебе на ноги, как там было на пляжах.