Презумпция виновности

— Анюта, милая. Я прошу тебя… Давай больше не возвращаться к этой теме. Ну что поделаешь, такова моя судьба — всегда жить в разлуке с близкими. Когда-то я уехала от родителей в Сибирь, чтобы жить самостоятельно. Теперь ты уехала. Да, тяжело жить в разлуке. Но что делать. Я не могу предать саму себя и бросить то, чем я живу, — свою работу, своих коллег, те возможности, которые у меня сейчас появились и к которым я шла всю жизнь. Неужели же я всю жизнь шла к тому, чтобы приехать сюда и быть здесь никем. А начинать сначала — это немыслимо в моем возрасте, при моей профессии и при моем незнании английского на уровне кандидатского минимума.

Анюта, все дни ожидания родителей готовилась только к тому, чтобы добиться от них решения остаться в Америке. Сейчас, леденея от осознания того, что никакие ее аргументы не работают, прервала мать со словами: ладно, мамочка, я не хочу, не имею права давить на тебя, тем более что нам пора завтракать. — Она искусственно улыбнулась, направившись к выходу из комнаты. В это время прибежала проснувшаяся Катюшка, которую в этот день оставили дома, чтобы порадовать бабушку. Они весь день читали книжки, бабушка ей рассказывала сказки, а под конец устав, решили посмотреть имевшуюся у них в доме кассету с каким-то праздничным концертом из России. Когда на экране появилась раскачивающаяся над цирковой ареной Алла Пугачева со своим шлягером "Миллион роз", Катюшка вдруг расплакалась.

— Катенька, милая, тебе не нравится этот концерт? Выключи тогда.

Внучка уткнулась головкой в диван, на котором лежала Инга Сергеевна, и сказала:

— Я хочу домой. У меня там было много друзей. А здесь все дети английские…

Инга Сергеевна настолько растрогалась слезами и истинной, неподдельной ностальгией крохи, что не знала, что делать.

— Завтра мне будет легче, и мы пойдем с тобой в бассейн, а потом в Макдоналдс, который здесь рядом. Хорошо?..

— Ладно, — сказала девчушка.

— Только я не знаю, как по-английски "мороженое" и "картошка". Может, ты знаешь? — спросила Инга Сергеевна, поглаживая внучку по головке.

— "Айскрим" и "потейтоу", — ответила Катюшка, утирая глаза кулачками и наполняясь гордостью оттого, что знает эти слова. Она сказала их с таким великолепным произношением, что Инга Cергеевна не могла скрыть своего восторга.

— Вот очень скоро ты будешь говорить по-английски лучше всех и у тебя будет много "английских" друзей, потому что ты — самая лучшая девочка на свете.

x x x

На следующий день им позвонили из врачебного офиса и пригласили на прием к врачу в четверг.

— Вот, видишь, мамочка! А ты на них обижаешься. Это они взяли оплату вперед для дальнейшего наблюдения. Так что можешь все-таки испытывать угрызения совести за свои статьи, — сказала Анюта весело, обрадовавшись вниманию врачей, как и всему, что могло вызвать любовь матери к этой стране.

В четверг, придя раньше с работы, Игорь повез тещу к врачу. Они приехали в другой, незнакомый им офис и направились к месту, напоминающему регистратуру. Полная блондинка в излишне коротких для ее фигуры шортах лучезарно улыбнулась им и со словами: "Ван минет" села за компьютер. Через несколько минут она протянула счет на пятьдесят долларов. Получив от Игоря оплату, она привычно сказала: "О'кей" и нажала кнопку. Тут же к ним вышел молодой врач, который с улыбкой пригласил Ингу Сергеевну в кабинет.

Предоставив ей одноразовое белье, он так же деликатно, как и предыдущий врач, пощупал нижнюю часть позвоночника и бедро, сказал, что у них можно сделать снимок за сто долларов, но, в принципе, это необязательно, потому что, судя по всему, имел место легкий ушиб, который со временем совсем перестанет беспокоить. Затем он лучезарно улыбнулся и проводил Ингу Сергеевну до двери.

На все это ушло не более пяти минут.

x x x

Когда они вернулись домой, Анюта нетерпеливо спросила:

— Ну что? Что сказал врач?

— Все нормально с бедром. А вот с финансами… Опять пятьдесят долларов взыскали. Ужас просто, как все дорого. Так что я уже не рассчитаюсь с тобой, доченька.

— Ну, мамочка, оставь это. На самом деле все это не так уж дорого, а для тех, к кого страховки, вообще нет проблем. Просто мы привыкли по-совковости, что все бесплатно…Но что оно было это — бесплатно. А здесь: ты же видело это оборудование, эту гигиену, все разовое, все по самым современным стандартам. А какие здесь всякие штучки для детей, новорожденных. Они понятия не имеют, что такое пеленки, бесконечные стирки, сушки детских принадлежностей…И вообще, что говорить, мама. Это — Америка, это несопоставимо!

В это время зазвонил телефон, и дочь подняла трубку.