Презумпция виновности

Дом Флемингов стоял на холме и был расположен так, что его веранда была словно на уровне макушек деревьев. Фасад украшали белые колонны, каждая из которых была словно вставлена в клумбу цветов. Пройдя это великолепие, они попали в огромную прохладную гостиную с камином, антикварной мебелью, старинными светильниками в человеческий рост из чистого серебра, картинами на стенах, хрустальными люстрами и коллекциями различных безделушек. Через гостиную они прошли "в бек ярд" — огромный двор (огороженный ажурной металлической решеткой), центральная часть которого была занята бассейном, окруженным столиками-зонтами, шезлонгами и складными креслами. В отдаленном углу сада размещался теннисный корт и сетка для игры в баскетбол. Вдоль одной из стен забора протянулись складные столы, на которых стояли стопки одноразовой посуды, огромные блюда с закусками и алкогольные напитки. Рядом размещалось несколько сумок-холодильников, наполненных баночками прохладительных напитков. Когда Инга Сергеевна и все члены ее семьи по приглашению хозяев наполнили тарелочки яствами, они обнаружили, что уже предоставлены сами себе и вся прибывшая и прибывающая публика занимает себя, как хочет, без опеки хозяев. Инга Сергеевна почувствовала неловкость и дискомфорт из-за своего нарядного туалета, так как все женщины, независимо от возраста и фигуры, были в шортах, трикотажных длинных и коротких штанишках и в простых блузочках либо футболках. На ногах у них были тапочки либо кроссовки. Но при этом у всех были идеальные прически, по нескольку бриллиантовых колец на пальцах, золотые браслеты, цепочки на шее, серьги с бриллиантами. Мужчины, также независимо от роста, возраста и веса, были в шортах и футболках.

— Ну и вырядились мы, — сказала иронично Анюта, точно угадав мысли матери.

Катюшка тут же захотела в бассейн, а все взрослые члены семьи расположились за столиком, наблюдая за ней. Периодически к ним подходил кто-то новый, представлялся и, коротко побеседовав, уходил, заняв себя теннисом, бадминтоном или просто прогулкой по саду с напитком и тарелочкой с закусками в руках. Время от времени Флеминг с женой подходили к ним и ко всем другим гостям, но в основном хозяева были заняты пополнением блюд закусками и приготовлением барбекю.

— Да… вот это — жизнь! — мечтательно сказала Анюта.

— Но они в своей стране, — сказала Инга Сергеевна. — Они здесь родились и из поколения в поколение заработали такую жизнь.

— А я тоже хочу так жить и буду так, жить! — сказала решительно Анюта, направившись к бортику бассейна, чтобы наблюдать за Катюшкой.

Игорь играл в теннис, а Александр Дмитриевич беседовал с Флемингом. Инга Сергеевна в расслабленной позе облокотилась на спинку шезлонга, прикрыв глаза. Но тут жена Флеминга, слегка тронув ее за руку, сказала:

— Ши из рашиан, рашиан.

Инга Cергеевна открыла глаза, удивленно глядя на хозяйку, которая показывает ей на какую-то женщину, говоря, что та русская. Обе женщины закрывали собой и без того уже спускающееся за горизонт солнце, и их лица были недостаточно освещены. Но тут раздался возглас:

— Инга! Не может быть!

Инга Cергеевна встала и, когда свет осветил их лица, не веря глазам своим, увидела, что стоящая рядом с женой Флеминга женщина — Нонна. Нонна бросилась на шею старой подруге. Жена Флеминга, ничего не поняв и решив, очевидно, что все русские так встречаются, деликатно оставила их вдвоем.

Нельзя сказать, что более чем двадцатилетний срок (в течение которого они не виделись) не оставил следов на лице Нонны, но она была по-прежнему ослепительно красива и моложава, тем более что сохранила почти без изменений свою точеную фигуру. Сейчас она была в туго облегающих черных рейтузах и такой же футболке, перетянутой в талии белым мягким кожаным поясом, в черных, на высокой танкетке "сабо". Копна темно-каштановых волос рассыпалась по плечам. Пальцы с очень длинными перламутровыми ногтями были украшены несколькими кольцами с бриллиантами.

— Инга, неужели я так изменилась, что меня невозможно узнать? — спросила Нонна в своей не изменившейся кокетливой манере.

— Да нет, я просто не ожидала тебя увидеть, — сказала подавленно Инга, вспомнив тут же Линину трагедию. — А как ты здесь оказалась?

— Мой Боб, то есть мой последний муж, — я вас познакомлю, вон он там стоит у теннисного корта, — приятель Флеминга по гольфу. И мы здесь бываем иногда. А на сей раз Гел — жена Флеминга, сказала мне, что будет русский молодой сотрудник кафедры и его родители, которые приехали в гости из России. Но разве я могла предположить?! А ты, Инга, совсем не изменилась. Ну, понятно, ты ведь живешь в Сибири, то есть в холодильнике, а там все сохраняется, — засмеялась Нонна. Инга Сергеевна обнаружила, что не знает, о чем говорить с подругой детства. Между ними стояла разбитая Нонной и ею дочерью жизнь Лины. — Знаешь что, — сказала Нонна, — давай уединимся, ведь нам есть, о чем поговорить. Но сначала я тебя познакомлю с Бобом.