Презумпция виновности

— Да, он очень торопился. Мы и так ему благодарны. Он — единственный из сильных мира науки снизошел. Вообще я не перестаю удивляться его интеллигентности и уважению к людям. Это у него в крови. К сожалению, это уже стало у нас музейной редкостью.

На следующий день утром, прибыв в Москву, Инга Сергеевна быстро устроилась в гостиницу и решила отправиться в ВАК (высшую Аттестационную Комиссию), чтобы узнать, как обстоят дела с утверждением. Со дня защиты прошло уже достаточно времени, чтобы по существующей тенденции ожидать ответа.

В ВАКе ответили, что ее утвердили неделю назад и открытка с сообщением об этом отправлена по домашнему адресу. Она шла пешком по центральным улицам Москвы, освещенным весенним солнцем, и ей казалось, что все поздравляют и разделяют с ней ее праздник. Тут же она позвонила в сектор Ирине, чтобы пригласить всю их "девичью" компанию в кафе "Паланга" по поводу радостного события. К огорчению, секретарь института ответила, что они все проводят где-то недалеко от Москвы социологический опрос и будут только на следующей неделе. Погуляв немного по улице Горького, она вернулась в гостиницу. Стало грустно, что никого из тех, с кем бы она хотела разделить праздник. "Была бы здесь Анюта, вот бы мы с ней гульнули сейчас, — подумала она, вспомнив любимое слово дочери "гульнули". — "Все смешалось в доме Облонских", — почему-то вдруг вырвались сами по себе слова из "Анны Карениной". В минуту ею овладело отчаяние от ощущения клубка взаимоисключающих событий и ситуаций, в которых она оказалась сейчас вопреки постоянной ее устремленности к ясности и "правильности" в жизни и согласию с самой собой. Когда раздался телефонный звонок, она и не собиралась поднимать трубку, решив, что это — звонок соседу по смежной комнате. Но звонок тут же повторился, что свидетельствовало о том, что либо соседа нет в номере, либо звонок либо он переадресовал звонок ей. Она подняла трубку и равнодушно произнесла: "Алло?"

— Инга Сергеевна, добрый вечер! — сказал Остангов. — Если я правильно понял, вы, как и следовало ожидать, не смогли вылететь сегодня и потому грустите от потери времени. Я не ошибся?

— Вы почти правы, Кирилл Всеволодович, — произнесла она, с трудом скрывая волнение. — А вы?

— А я улетаю завтра утром. Полагаю, что мы можем продолжить разговор за ужином. Я только что пришел и не смог предварительно заказать столик в нашем гостиничном ресторане. Но думаю, что трудностей у нас не возникнет. Нужно ли вам время для подготовки?

— Да, в общем-то, минут пятнадцать,

— Прекрасно, тогда в восемь я вас жду у входа.

Когда она спустилась в лифте, Остангов уже постукивал в закрытую дверь ресторана. Увидев Ингу Сергеевну, он слегка смутился неизвестно отчего и, поцеловав ей руку, сказал:

— Почему-то дверь заперта, хотя, судя по всему, ресторан работает.

В это время дверь отворилась, и оттуда вышла, вся сверкая блестками, сногсшибательно красивая, во всем узнаваемая "интердевочка" и, не глядя ни на кого, нервно подошла к телефону-автомату, стоявшему в холле. Остангов, слегка прикоснувшись к локтю Инги Сергеевны, предложил ей пройти в открывшуюся дверь зала ресторана, за которой были видны пустые столики. Но в это время с обезображенным от злости лицом огромный детина в лиловом костюме пренебрежительно отстранил седовласого академика, заявив, что в ресторане свободных мест нет. Остангов оцепенел от растерянности, когда тут же надменно возвращающуюся и задевшую его плечом проститутку почтительно пропустили в зал. Инге Сергеевне показалось, что Остангов стал ниже ростом и мгновенно постарел лет на десять.

— Кирилл Всеволодович, прошу вас, не огорчайтесь, — сказала, сковавшись неловкостью из-за присутствия в сцене беспрецедентного оскорбления этого почтенного человека, присутствие которого во многих академиях мира за честь почитали умы современности. Теперь он выглядел растерянным, незащищенным, не ориентирующемся в развитии ситуации.

— Кирилл Всеволодович, я вообще-то не голодна, — нашлась Инга Сергеевна — можно просто прогуляться, ведь сегодня дивная погода!

— Это неплохая идея! — оживился академик. — Вы захватите свою верхнюю одежду и заходите ко мне. Я живу на десятом этаже. У меня есть гостинцы из Франции и маленький кипятильник — мой неизменный спутник во всех командировках в Москву. Так что мы сможем выпить кофе, а затем погулять.

Когда через несколько минут Инга Сергеевна подходила к номеру Остангова, она обратила внимание на открытую дверь большого люкса, расположенного напротив. На красивой, под старину мебели сидели мужчины кавказской национальности, явно неакадемического вида, и за инкрустированными столиками, заставленными бутылками и снедью, о чем-то громко говорили и хохотали. Завидев женщину, они в голос завопили:

— Эй, красавица, заходы, гостем будэшь, заходы!

Инга Сергеевна быстро постучала и вошла в скромный одноместный, обставленный пошарпанной мебелью номер академика.

— Вот так у нас поселяют академиков-подумала она, страясь делать вид, что не обращает внимание на убогую обитель признанного ученого.