При вечернем и утреннем свете

«За отвагу»

Почернела отцова медаль,
Превратившись в предмет старины,
С той поры, как навек отрыдал
Дикий ветер великой войны.

Оттого, что не дышит ребро
Возле тыльной его стороны,
Почернело навек серебро,
Превратилось в предмет старины.

Нынче некому бляху носить,
В коробчонке чернеет она.
Нынче некого даже спросить:
За какую отвагу дана?

У какого такого села,
Положившись на память мою,
Полегла, полегла, полегла
Минометная рота в бою?

Погубил! Про запас не спросил —
Молодая была голова.
Никаким напряжением сил
Не воротишь отцовы слова.

Почернел героический миф,
Погрузился в последнюю тьму,
Где, последний окоп раздавив,
Черный танк растворился в дыму.

1979

Сказка

Уж как сладкое варенье
Старуха варила,
Того-этого кормила,
Любого кормила.
Тому кружку, тому плошку,
И вдвое, и втрое.
Комиссары и евреи,
Выходи из строя.

Тому кружку, тому плошку,
Тому поварешку.
Комиссары и евреи,
Скидай одежку.
А кого старуха любит,
Тому ложку пенки.
Комиссары и евреи,
Становись у стенки.

А в раю, раю небесном,
Где в птахах ветки,
У калитки ждут не предки,
Ждут малы детки.
Малы взлётки черным пеплом
Взлетели в трубы,
Малы детки белой пеной
Обмоют губы.

Уж как было угощенье
У лютой стряпухи,
Как слетались на варенье
Зеленые мухи.
На очах-то мухам сладко,
На сладком сытно.
Всё б сожрали без остатка
Конца не видно.

1977

Первые уроки

Все васильки, васильки…

А. Апухтин

Мой дед Володя Павлов
Великий был актер.
Неправда, что Качалов
Володе нос утер.
Хоть Качалова из МХАТа
На руках народ носил,
Зато дед поверх халата
Нарукавники носил.
Любому ль по плечу
Одежка счетовода?
А в ней-то вся свобода —
Читаю, что хочу!

Мне было десять лет,
И выше всех наград
Мне было, чтобы дед
Промолвил:
«Я вам рад.
Откиньте всякий страх
И можете держать себя свободно,—
Я разрешаю вам.
Вы знаете, на днях
Я королем был избран всенародно».

И мрак военной сводки
Куда-то отступал,
Когда под рюмку водки
Мне дед стихи читал.
И балахон Володин
Меня не угнетал:
Был дед душой свободен,
Осанкой — благороден,
А голос густ и плотен —
То бархат, то металл.

И я себя держал
Свободно
и дрожал,
Гусиной кожей впитывая строки.

И помню до сих пор
Тот васильковый взор
И те свободы первые уроки.

1980

Мы ушли от Никитских ворот

Во дворе 110-й московской школы стоит памятник ребятам, не вернувшимся с войны. Говорят, он поставлен на деньги, собранные жителями окрестных домов.