Прямо сейчас

Когда Алексей вернулся к товарищу, тот ощупывал левую сторону груди, брови его были сурово сдвинуты, он, похоже, пытался осознать, что произошло, вернее, уже осознал, но был не в состоянии принять правду.

Алексей засуетился, чтобы отвлечь напарника от тяжелых мыслей, приговаривая что-то незначащее, мол, все будет хорошо, вот и земляничка так кстати подвернулась. Алексей стал подставлять ягоды ко рту товарища, а Андрей – срывать их одну за другой губами. Но едва он начал жевать ягоды, лицо его вдруг потеряло всякое выражение, голова упала на траву, глаза закрылись, а из угла рта вытекла красная струйка.

– Черт, – сказал Алексей. – Проклятье.

* * *

Данила сидел в своей рабочей конурке, которая благодаря новенькой табличке на двери теперь гордо именовалась «Серверной», и читал, что пишут люди в интернете о его инициативе. И с удивлением обнаружил, что кто-то сходу окрестил его открытое письмо в ООН манифестом. Некоторые пользователи подхватили название, и очень скоро иначе, как «Манифестом Емельянова», письмо Данилы никто уже не называл. А он-то думал, что слово «манифест» давно себя изжило, что оно покрылось слоем пыли, омузеилось и ничего, кроме скепсиса и зевоты, вызвать не способно.

Одновременно с этим по просторам интернета неслась волна информационного цунами. Только-только землю облетела новость о соединении России и Белоруссии, а тут как снег на голову известие о крушении российского самолета со всей верхушкой власти, гибель президента Паутова и воцарение в Кремле белоруса Микулова. Видеокарикатуристы новостных блогов состязались в иллюстрировании сногсшибательной новости. Некоторые из этих роликов, получив реактивное ускорение в YouTube, с фантастической стремительностью разносились по социальным сетям, набирая невероятно широкую для политических сюжетов аудиторию. Особую популярность приобрел ролик, в котором под мелодию «Back in the USSR» перемежались кадры из выступления Микулова, поносящего перед микрофоном капиталистический Запад, и эпизода из «Терминатора-2», где куски, на которые развалился замороженный «плохой» робот, отогретые возникшим рядом пожаром, превратились в текучие капли металла и начали собираться в лужу, а из нее стал расти фениксом возрождающийся все тот же «плохой» робот, безжалостный убийца, воплощение зла.

На этом фоне большинство людей, комментировавших «Манифест Емельянова», отнеслось к нему сочувственно. Письмо в ООН нашли жестом отчаяния, символом протеста против неожиданно возникшей в России неприкрытой деспотии под руководством Микулова. Но были и те, кому идея понравилась в принципе, вне зависимости от того, кто был ее автором и в какой стране он живет. Иные были воодушевлены фразой из манифеста: «В современном мире, прямо сейчас, больше не может быть разделения на развитые и недоразвитые страны, на передовые и отстающие нации; никто не обязан никого догонять на макроуровне, лишь на личностном уровне человек должен решать, следует ли ему развиваться, и если следует, то в какой сфере знания и деятельности».

Тон комментариев к письму Данилы не изменился, впрочем, и после следующей потрясающей новости, появившейся в интернете этим утром – о том, что, скорее всего, президент Паутов все-таки не разбился. Кто-то, надо полагать, какой-то житель Подмосковья, выложил на YouTube снятую на видео авиакатастрофу, правда, запись была не очень хорошего качества, наверное, съемка велась телефоном. Тем не менее было отчетливо видно, как при падении самолета, когда лайнер с горящими двигателями был почти у земли, когда он уже стал задевать верхушки деревьев, от фюзеляжа отскочил большой люк с изображенным на нем двуглавым орлом, и тут же из открывшегося проема вылетел сидящий в кресле человек. Почти сразу же под креслом показались яростные языки пламени. Затем кресло с седоком взметнулось на высоту, на приличную высоту, и вот, уже пустое, полетело вниз, а через пару секунд в небе, в том месте, откуда кресло только что начало падение, появился купол раскрывшегося парашюта, под которым на стропах болталось чье-то тело. Парашют крашеный оранжевой краской с отсвечивающим эффектом был четко различим на фоне темного неба, в нем отражался свет удаляющегося за лес пылающего самолета. Когда лайнер рухнул и окрестности озарились вспышкой взрыва, парашют на некоторое время стал особенно виден и заиграл всполохами отсвета.

Данила быстренько восстановил работу компьютерной сети на бычьей станции, переустановил таймер своей мины на плюс 60 суток, но из серверной он сразу не ушел, как планировал – интернет не отпускал. Происходящее в России казалось диким сном, а разнообразие толкований этих событий в сети завораживало. Лишь теперь Данила по-настоящему удивился тому факту, что авиакатастрофа произошла не просто где-то в России, а около Быково, невдалеке от станции, где находился сейчас и он сам. А теперь вот еще и десантирование таинственного пассажира из президентского самолета, видимо, самого Паутова…

* * *

– «Проклятье» – не то слово, – внезапно очнувшись, ответил Андрей. – Сволочи!