Прямое действие. Мемуары городской партизанки

Сразу же после взрывов в Red Hot Video некоторых женщин из феминистского сообщества полиция вызвала на допрос и пригрозила арестом, если они не будут сотрудничать. Им показали списки женских организаций и попросили указать женщин, которые, по их мнению, были причастны к взрывам. К счастью, ни одна из женщин не стала сотрудничать, и полиция не выполнила свои угрозы. Однако после наших арестов некоторых из этих женщин задержали и снова пригрозили обвинениями, если они не дадут информацию. Хотя женщины никогда не сотрудничали, запугивание оказало сильное влияние на их жизнь.

В Ванкувере после наших арестов была создана группа поддержки «Освободите пятерых», чтобы помочь нам с нашей юридической защитой. Полиция выделяла людей из этой группы – людей, которые, как они подозревали, были более уязвимыми и, возможно, менее информированными о своих правах, – и пыталась заставить их дать показания. И снова попытки найти информаторов провалились, но полиция продолжала следить и фотографировать наших близких сторонников. Слежка была настолько интенсивной, что включала наблюдение за нашими близкими друзьями в их домах, на рабочих местах и в местах встреч, слежку за их транспортными средствами, а также прослушивание их телефонов. Двое полицейских посетили босса активистки и сказали ей, что ее сотрудница подозревается в «террористической» деятельности. Другую женщину подобрали на улице и шантажировали угрозой уголовного преследования, если она не донесет на подругу, которую они подозревали в участии в «Прямом действии».

16 февраля 1983 года, после собрания сторонников, полиция провела обыск в домах четырех женщин, присутствовавших на собрании. В одном доме полиция сказала двум женщинам: «Мы знаем, что вы лесбиянки», подразумевая, что это была преступная деятельность. В другом доме полиция выбила дверь. Из этих домов полиция забрала дневники, плакаты, письма, заметки, адресные книги, фотографии, пишущие машинки, легальные винтовки, бронежилеты, кларнет, серьги, замки, ботинки, кроссовки, ремни для боеприпасов и бумагу с логотипом. Предметы, конфискованные в ходе этих рейдов, поражают своей законностью.

После наших арестов полиция также попыталась заручиться поддержкой Ванкуверского кредитного союза Community Congress for Economic Change (CCEC), чтобы проверить банковские счета Дуга Стюарта и Брента Тейлора. CCEC отказалась подчиниться, поскольку у полиции не было санкционированного ордера на обыск.

В Торонто кампания репрессий мало чем отличалась. 13 июня 1983 года полиция провела обыск в доме на Кембридж-авеню, где была сосредоточена большая часть вспомогательной работы в Торонто. Политическими преступлениями, перечисленными в ордере на обыск, были подстрекательство к клевете, саботаж с целью подрыва национальной безопасности, организация абортов и поджог оружейных складов в Монреале. Чрезмерное усердие полиции проявилось в использовании обвинения в подстрекательстве к клевете, обвинения настолько устаревшего, что оно не использовалось уже пятьдесят лет. Подстрекательская клевета означает пропаганду применения силы для свержения правительства без надлежащих полномочий. Возможно, для того, чтобы предоставить доказательства этого неясного обвинения, в ордере на обыск был указан ряд предметов, включая Бульдозер, видеозапись судебного процесса с помощью средств массовой информации и любую переписку с обвиняемым. На момент обыска выпуск «Киллдозера» находился в производстве, и в ордере на обыск указывалось, что при изъятии этого экземпляра полиция изъяла наборные галеры вместе с оригинальными статьями и списком рассылки.

Во время рейда полиция дала понять, что дом уже некоторое время находился под электронным наблюдением. Они выдвинули обвинения против женщины, которая не принимала непосредственного участия в политической деятельности, для которой слежка якобы была юридически оправдана. Эти обвинения были очень серьезными: организация аборта, приобретение инструментов для аборта и два обвинения в краже. Полиция предложила снять с нее обвинение в организации аборта, если она согласится донести на кого-либо из террористов «Литтон». Она не стала – и не могла – сотрудничать, потому что ничего не знала о взрыве в Литтоне. После обнаружения нескольких косяков полиция также предъявила обвинения еще четверым в хранении марихуаны.

Полиция использовала налет на дом на Кембридж-авеню, чтобы выдвинуть преувеличенное количество обвинений в тщетной попытке получить информацию о политической деятельности других людей. Следуя последовательной схеме, люди, живущие в доме, не доносили на других политических активистов, несмотря на то, что им угрожали в общей сложности восемнадцатью обвинениями.