Прямой эфир: В кадре и за кадром

левом госпитале у наших бравых хирургов, и опять

ощущение нереальности — кровь, стоны, очередь

из местной детворы с разными увечьями.

Летели мы очень низко, мужчины шепотом пе-

реговаривались, стараясь перекричать шум мотора, но при этом сделать так, чтобы я не слышала их раз-

говор.

В общем, я узнала, что наш полет реально опасен

и можно ждать провокаций.

Наконец прилетели. Был уже поздний вечер, нас

сразу провели в палатку к начальству, потом началось

томительное ожидание «переговорщиков» со сторо-

ны местной власти.

Нас со Сладковым отправили на ночевку в воен-

ный фургон (кунг) в сопровождении румяного офи-

цера с красивой дворянской фамилией Зраевский.

Там было тесно, темно, но такие условия располагают

к откровенной беседе. Я волновалась, так как знала, что у меня будет только два часа для съемок ранним

утром, а потом нам дадут воздушный коридор, и надо

лететь обратно в Моздок.

НИНА ЗВЕРЕВА 176

Наш «поручик» рассказал откровенно про слабых

здоровьем солдат и их плохую подготовку, про не-

удачное расположение полка в центре огромного

пустого поля и про общую неразбериху в военной

ситуации и в руководстве армией.

Мы с Мишей были одеты в настоящую каму-

фляжную военную форму с теплой шапкой и сапо-

гами, но было холодно, и высоты голенищ сапог

не хватало, чтобы внутрь, на ноги не попадала

липкая черноземная грязь, пока мы шли к своей

«гостинице».

Ранним утром картина показалась еще более без-

радостной, так как я успела заметить, что молодень-

кий солдат на посту около нашего кунга трясется

от холода и его глаза воспаленно блестят.

Прибежали от Немцова — пора идти снимать

построение солдат, им будут вручать награды и по-

дарки. Мы побежали, стараясь не поскользнуться, но я уже в этот момент понимала, что фильм должен

быть совсем о другом.

В общем, на построении мы были только три

минуты, а потом я подошла к Немцову и сказала, что хочу сделать фильм о бытовых условиях нашей

армии на примере этого полка.

Надо отдать ему должное: Борис не командовал

журналистами. Ему, конечно, хотелось, чтобы в эфир

программы « Вести» вышел сюжет о том, как руко-

водство области заботится о солдатах, а не о том, в каких ужасных условиях они живут и служат.

Но он кивнул и занялся своими делами, а я по-

вернулась к оператору: «Бежим в землянку, у нас

есть полтора часа!» Миша достаточно резко отве-

ПРЯМОЙ ЭФИР 177

тил, что нет смысла идти в землянку, так как камера

«вспотеет» и никакой картинки снять не удастся.

А я понимала, что без землянки не будет репорта-

жа! В общем, я сказала, что мне нужнее даже брако-

ванная картинка, чем общие планы грязного поля.

По дороге мы успели сделать несколько крупных

планов солдатских сапог, которые месят грязь, и по-

говорить с горе-часовыми, которым на вид можно

было дать лет пятнадцать.

Но главный разговор состоялся все же в землян-

ке, где парни рассказали, как мучаются они от вшей

и от застуженных почек, и показали нам рваные ту-

лупы, которые привозят им «для согрева».

Наша любимая камера нас не подвела и быстро

отогрелась, картинка получилась нормальной, я только переживала, что камера всегда показыва-

ет мир вокруг более красиво, чем это есть на самом

деле. Страшная землянка с огарком свечи вместо

лампочки и грубо сколоченными полатями смотре-

лась «через камеру» вполне пристойно, но факты го-

ворили сами за себя.

Нас уже искали, мы последними влетели в вер-

толет, если так можно выразиться. Все молчали, так

как было страшно за этот полк и за его солдат и ни-

чего нельзя было с этим поделать.

Наш репортаж «Еще раз об армии» был показан

не только по нижегородскому и Российскому ТВ, но и в серии «WORLD REPORT» в разных странах

мира.

Переводчики, как мне потом рассказывали, долго

мучились с переводом слова «вошь».

Первый орден

Широко известна байка про мальчика, который лю-

бил вгонять людей в стресс. Он пас коров и время

от времени кричал: «Волки! Волки!» Он очень весе-

лился, когда на его зов прибегала вся деревня. Но фи-

нал у байки плохой. Когда пришли настоящие волки, никто не бросился на его зов.

Я это к чему? Михаил Сладков обожал подтруни-

вать над моими непомерными амбициями и разыг-

рывал меня много раз. После визита королевы Ни-

дерландов я действительно могла поверить любому

чуду. Он говорил мне: «Тебе звонил президент», или «Тебя приглашает на интервью Опра Уинфри».

И первые несколько секунд мое сердце замирало

и начинался шум в ушах. Я думала: «А вдруг прав-

да?» А потом видела веселые хитрые глаза, смеялась

и успокаивалась.

Я была на даче под Нижним. В то время у нас

не было сотовых телефонов, поэтому когда мне че-

рез далеких соседей сообщили, что надо срочно свя-

заться со Сладковым, я отнеслась к этому очень спо-

ПРЯМОЙ ЭФИР 179

койно. Были майские праздники. Мои внучки были

еще очень маленькие, и я с радостью «работала ба-

бушкой». И все же пришлось отправиться в Городец

на почтамт.

Сладков очень взволнованно проорал, что мне

срочно надо ехать в Москву получать орден из рук

президента Ельцина. Я похихикала в ответ и сказала, что он мог бы придумать что-нибудь более сногсши-

бательное, и попросила сказать, что на самом деле

случилось. Мы с ним работали в «Вестях» и обязаны