Пряничные туфельки

Он орудовал в замке стальной спицей, потом сунул её за голенище сапога и взял оттуда другую, толще. Мигающий масляный светильник он поставил на пол. Ринна смотрела на злосчастный замок так, что он должен был бы рассыпаться под её взглядом. Он открылся, Рик с облегчением выдохнул и взялся за последний замок — этот сдался одному движению стальной спицы.

— Как ты, кошка? — теперь он мог обнять её, так, что стало трудно дышать.

Его ладони прошлись по её спине, лаская, пока она прижималась лицом к его груди, его сердце стучало очень близко, стучало слишком сильно и быстро. Не дождавшись ответа, он запрокинул её голову, вгляделся, словно спрашивая разом обо всём на свете. Потом поцеловал в губы, нарочито уверенно, по-хозяйски, словно заявляя права на эту женщину даже в таком месте — там, где у мужчин не может быть прав. Ринна ему ответила, но Рик до обидного быстро оторвался от её губ. Зато провёл языком по её щеке — она была мокрой, солёной.

— Не плачь больше. И пойдём отсюда, — он поднял с пола брошенную спицу.

Он запирал за собой замки — монахиням придётся их отпирать. Вот лестница наверх. Тихо, темно, никого. За окнами — ночь. А лампу Рик погасил, но глаза быстро привыкли к этой темноте, разбавленной лунным светом из окон.

— Что здесь наверху? — он сжал её руку.

— Швейная мастерская и склад, над ней пустые кельи. Как ты вообще здесь оказался, Рик?

— Сегодня кутерьма, королева Савадина приехала. При достаточной сноровке можно делать что хочешь. Затерялся среди её людей.

Такое объяснение вызывало больше вопросов, чем объясняло.

— Но охрана королевы ведь не слепая? И мужчин не пускают дальше гостевого дома и передней палаты…

— Все расспросы потом, кошка. Всё неважно. Главное, ничего больше не бойся, — он опять поцеловал её, и вдруг поспешно втолкнул в нишу под лестницей, — тихо…

В конце коридора появились монахини. Сердце Ринны рухнуло в пятки, она обеими руками вцепилась в руку Рика. Монахини прошли мимо, и, кажется, ко входу в подземелье не повернули.

— Сюда, — Рик вел её наверх по узкой лестнице, о существовании которой Ринна прежде не догадывалась. — Там чинили крышу, остались мостки на соседнюю, это доска и над ней веревка. Как думаешь, сможешь пройти?

— Да, конечно! — тут же уверенно заявила Ринна.

Он думает, она испугается? Да она недавно прыгала по деревьям в лесу! И вообще не боится высоты.

Он благодарно пожал ей руку.

— Мы сейчас сбежим из монастыря? Ты считаешь, получится? — с сомнением спросила она.

— Нет, мы не станем сбегать. Да и охраны на воротах слишком много. Завтра уедешь со мной открыто, с разрешения королевы. Поблагодаришь за гостеприимство. Заявишь, что не желаешь здесь оставаться. Чтобы меня не обвиняли в похищении девы из монастыря. Или ты желаешь?.. А то ведь я даже не спросил, — он заглянул ей в глаза и улыбнулся немного напряжённо.

И верно ведь, он не спросил.

— Не желаю, — заверила она.

— Вот и хорошо, — он перевёл дух. — Теперь доберёмся до гостевого дома, и дело сделано.

Пустой верхний этаж, выход на крышу, узенькие мостки на соседнюю крышу — вряд ли предполагалось, что по ним будут ходить ночью.

— Я буду держать тебя за руку, другой рукой возьмись за верёвку, иди приставными шагами и не смотри вниз, только перед собой. Обещаю, что не упадёшь.

— Я знаю, Рик, я не упаду. Мне проще будет не держать тебя руку, — она легко ступила на доску.

Несколько шагов, и вот, другая крыша — всего-то и дел.

Рик был впечатлён.

— Какая умница, — похвалил он, когда они укрылись на чердаке, — ничего себе у тебя таланты! Теперь-то я непременно вытащу тебя на круг выступать!

— Теперь я сама хочу с тобой на круг, — сказала Ринна. — Буду делать всё, что положено жене циркача. Да я и хочу выступить. Посмотрим, много ли монет мне набросают зрители. И сильно ли это сложнее, чем принять гостей в Ленгаре.

Рик поймал её за руку, посмотрел пристально.

— Эй, девушка, ты кто такая и откуда взялась? Ты куда подевала мою жену? А то что-то мне уже страшно.

— Только мне надо научиться. Вы ведь долго готовите каждое выступление? Вот, и мне надо.

— Да, я понял.

— Я обязательно буду выступать с тобой в Лире у Кавертена, на Новогодье. Я хочу.

— Хорошо, я очень рад. Но довольно, любовь моя. Я и так потрясён. Идем.

Они перебежками миновали несколько лестниц и коридоров, то и дело приходилось прятаться — несмотря на глухой час, монастырь не спал. Они все ещё находились там, где Рику нельзя было показываться открыто.

— Так, погоди, я знаю, что делать, — он ненадолго задумался. — Подожди-ка меня тут, — он опять затолкнул её в нишу под лестницей.

— Рик… — её сердце сжалось, отпустить его даже на минуту было страшно.

— Подожди меня, — он крепко её обнял, — клянусь, это недолго.

Он действительно вернулся скоро, хотя каждое мгновение для Ринны казалось бесконечным. На плечах Рика был серый бархатный женский плащ, большой, с меховой опушкой. И с ним была девушка, судя по броши на плече — фрейлина королевы, она несла другой плащ — чёрный, с белым мехом и жемчужными пуговицами.