Прятки: игра поневоле

Делать нечего, пришлось пробираться в ту самую щель, и, на удивление, это получилось у меня без особого труда. Как это ни странно, но внутри оказалось довольно свободно, да и дышалось там легко – очевидно, воздух проникал внутрь через микроскопические щели. Надо сказать, что нижняя часть широкого ствола, по которому я ползла, была полностью усыпана нетолстым слоем сухой трухи – похоже, это все, что осталось от сердцевины огромного дерева.

– Ну, чего там задержалась?.. – донесся до меня голос Эдгара. – Пробирайся сюда, дай место Леону!

Делать нечего, пришлось на четвереньках ползти вперед. Хорошо еще, что было сравнительно светло, но очень скоро наступила темнота – Леон забрался вслед за нами и поставил на прежнее место большой кусок древесины. Впрочем, ничего иного ожидать и не стоило – как и говорил Леон, ствол был крепким, и свет сквозь него не проникал.

Еще раз огляделась в темноте – хм, а ведь, и верно, нам тут всем вполне хватило места, хотя каждый из нас лежал поодиночке. Впрочем, это было, скорее, плюсом, чем минусом – хоть беспокоить никто не станет. Ну, а когда я сунула под голову свой дорожный мешок, то меня охватило ощущение покоя и безопасности, а то напряжение, которое все еще оставалось где-то внутри, стало понемногу исчезать. Хотя лежать тут не очень удобно, но по сравнению с местами, где я отдыхала в пещере, тут, можно сказать, королевские покои.

– Жаль, что темно... – даже не понимаю, как у меня вырвались эти слова. – Нет, тут, конечно, неплохо, но надоела темнота... Кстати, а тот масляный фонарь, с которым я бродила по пещере... Как я поняла, его уже нет?

– Забудь о нем... – посоветовал Леон. – Нам тогда не до фонаря было – надо было тебя вывести из пещеры и самим ноги унести! Надо порадоваться уже тому, что уйти сумели!

– Я и радуюсь...

– Вот и хорошо... – донесся до меня голос Эдгара. – Теперь можно и перекусить, а потом отправиться на боковую – не знаю, как вы, а я сегодня всерьез умаялся. Гвен, возьми, поешь...

У меня в руках оказалась фляжка с водой и печеный на углях кусок мяса – похоже, какая-то несчастная дикая свинья не так давно попала на вертел. Надо же, а я, пока не почувствовала вкусный запах еды, даже не понимала, насколько оголодала, так что с огромным удовольствием принялась за еду, и очень скоро от довольно большого куска свинины не осталось ничего.

– Спасибо... – у меня было такое чувство, что все плохое осталось позади. Навалилась усталость, хотелось закрыть глаза и уснуть, но любопытство оказалось сильнее. – И когда же вы бедную свинку успели поймать?

– Ее не сегодня добыли, а позавчера, когда возвращались в лагерь со старателями... – произнес Леон. – Вернее, тогда удалось поймать двух свиней. В тот вечер мы понимали, что завтра с утра все (или почти все) отправятся в обратный путь к Большой Гавани, и рассчитывали на хороший ужин вечером, а заодно намеревались подкрепиться утром, перед дальней дорогой. Только вот когда мы вернулись в лагерь, то там тебя уже не было, зато имелись в наличии нежданные гости. Вот уж кого не ждали! Я сразу понял, с кем нам предстоит иметь дело, и предупредил наших парней, чтоб они (пока находятся в лагере) помалкивали насчет богини Камали – твой муженек, зная, что его секрет разболтали, вполне мог приказать своим людям расправиться со старателями. Те люди, которых нанял твой супруг, вполне способны на подобное. По-счастью, это понимали все, кто был в лагере, так что мои парни предпочли держать язык за зубами, а вот когда они доберутся до поселка искателей опалов – там пусть рассказывают все, как есть. Ну, а в поселке искателей опалов старатели наймут кого-то из здешних жителей, и те доведут их до Большой Гавани.

– Помнится, не все старатели хотели покинуть лагерь...

– Верно... – согласился Леон. – Кое-кто все же колебался, собирался остаться, несмотря ни на что – уж очень хорошие камни стали попадаться в последнее время. Только эти намерения продолжались лишь до того момента, пока старатели не увидели так называемых охотников, которые пришли в лагерь. Хотя Делф – большая страна, однако приезжих людей в ней пока не так много, так что гм... дурная слава о некоторых особо опасных переселенцах разнеслась далеко. Эта гм... сомнительная слава относится почти к каждому из тех четверых, что пришли с твоим мужем. Поговаривают, что помимо прочих дел (далеко не самых праведных) эти люди относятся к числу тех головорезов, которые охотятся за старателями, возвращающимися с добытыми камнями в Большую Гавань. Проще говоря, ради легкой наживы эти люди свернут голову любому, и, естественно, ни о каких моральных терзаниях речи не идет и пеплом в знак раскаяния никто из них головы себе не посыпает.

– Но как же так? Ведь в Делфе есть стража, и должен быть какой-никакой, а закон!..