Прибалтийский излом (1918–1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности

Утром 15 ноября я получил сообщение, что местная администрация Эстляндии, резиденция которой была в Ревеле, приостановила свою работу и будто бы уже отправилась в Германию. Эта новость сильно меня встревожила, особенно же те обстоятельства, в которых все это произошло. 13 ноября была провозглашена эстонская республика[88]. Случилось это, так сказать, под защитой германских солдат, которые и там вышли из-под контроля своих командиров и образовали советы. Но эта декларация все же не давала германской администрации никаких оснований к тому, чтобы покинуть страну. В Эстляндии тоже застряло немало германского имущества, так что хотя бы из-за этого были необходимы упорядоченная передача управления и последовательное спокойное свертывание деятельности. Но это оказалось невозможным. Наша же администрация, потеряв всякое самообладание, похватала чемоданы и уехала. Уже 15 ноября первые его чиновники прибыли в Ригу. Я не стал от них скрывать, что не считаю оправданным такое поспешное оставление поста хотя бы из-за связанной с этим значительной утратой германской собственности. Уж не считая всех запасов вооружения, которые остались на складах в Ревеле – мы больше не смогли бы найти ему применение, однако об этом нам еще пришлось самым серьезным образом пожалеть, – там осталось около 1,7 миллиона пудов текстиля и сырого льна, которые были нами по всем правилам закуплены и предназначены для их отправки в Германию[89]. Сданы были и крупные запасы на складах зерна и муки. На острове Эзель также были сосредоточены крупные партии товаров, в том числе весьма примечательным образом там скопилось 20 тысяч бутылок алкоголя.

Поначалу ясной картины событий составить не удалось. Глава земельной администрации фон Цан, а именно на него следовало возложить ответственность за эти потери, позднее передал мне достаточно подробный меморандум, после изучения которого я смог заявить ему, что он в полной мере оправдан. События развивались примерно так: между 8 и 10 ноября в Ревеле и его окрестностях стали формироваться солдатские советы, причем никакого кровопролития не было, однако весьма серьезных угроз в адрес командных инстанций хватало. Эстонцы использовали это движение среди солдат, установив с ними связь, и при поддержке и ликовании сбившихся в толпу бойцов провозгласили республику. Затем они, опираясь на маленькую, быстро сформированную милицию, потребовали отставки командных инстанций и всей администрации. Апелляция командных инстанций к германским солдатам насчет защиты их от эстонцев, а также указание на стоявшие на кону германские интересы, то есть в данном случае просьба не отдавать военное и административное имущество, осталась безрезультатной. Солдаты, наоборот, стали брататься с эстонцами и заявили, что военное и прочее имущество принадлежит эстонцам по праву, ведь это возмещение за то, что у них было отобрано в ходе реквизиций. В такой ситуации инстанции, конечно, уже не могли далее исполнять свои обязанности, к тому же эстонцы заняли по отношению к ним открыто враждебную позицию.

Вскоре под влиянием представителя СДПГ Зауэра из Маннгейма удалось до некоторой степени вернуть солдатам здравый смысл, и все же власть уже твердо была в руках эстонцев.