Читаем Прибалтика. Между двух миров полностью

В "Истории Литовской ССР" подчеркивалось: "Городельская уния носила явно католический характер. Русские князья и бояре Великого княжества Литовского как православные "схизматики", по новому закону не допускались к высшим должностям, к участию в совете великого князя и решении важнейших государственных вопросов. На воеводства в земли Полоцкую и Витебскую, Киевскую и Подольскую назначались только люди, проникнутые духом воинствующего католицизма, что вызывало национальную вражду в государстве… Великое княжество Литовское и Королевство Польское в официальных актах изображались как обширное, политически единое государство, простиравшееся от Балтийского моря до Черного и от Оки до Одера как форпост "западной культуры", оплот католического мира против враждебного мусульманского и "схизматического" Востока. Римский папа, стремясь использовать Литву и Польшу в своих целях, даже назначил Витовта и Ягайло генеральными викариями католической церкви для Новгорода и Пскова. Однако жизнь довольно скоро доказала несостоятельность этих притязаний".

Правда, на первых порах последовавшие события казалось подтверждали надежды Ватикана. Как отмечалось в "Истории Литовской ССР", после смерти московского князя Василия в 1425 году дочь Витовта София Витовтовна, став регентом явилась со своим малолетним сыном Василием Васильевичем и сановниками в 1427 году к отцу и приняла его покровительство. "Воспользовавшись этим, Витовт добился восстановления выгодных ему договоров с Псковом (1426) и Новгородом (1428) и подчинил себе тверское, рязанское княжества и более мелкие – в верховьях Оки".

Но хотя Городельская уния стала заметным шагом в распространении католицизма в Литве и "полонизации" ее верхов, планы Рима не учитывали глубоких внутренних противоречий в польско-литовской унии и давних связей Литвы и Руси. В "Истории Литовской ССР", сказано: "Усиление великого княжества выдвигало вопрос об изменении его отношений с Польшей. Вновь поступило предложение присвоить Витовту королевский титул, то есть превратить Великое княжество в самостоятельное королевство". В этом Витовта поддерживали русские князья. В Вильнюс, где собирались совершить коронацию Витовта прибыли великий князь московский Василий Васильевич, великие князья тверской и рязанский, мирополит Фотий. Не входившие в Литву русские земли играли значительную роль во внутриполитической жизни Великого Литовского княжества. В свою очередь в правление Василия Васильевича (Тёмного) (1425 – 1462) русские князья и их приближенные не раз обращались к Витовту, а затем его преемнику Швитригайло за поддержкой в междоусобной борьбе. Однако коронация Витовта, на которой настаивали русские князья, не состоялась. Задержание в Польше послов, которые везли королевские регалии, сорвали церемонию коронации. А вскоре Витовт умер.

В своей борьбе против Польши преемник Витовта, младший брат Ягайло Швитригайло (Свидригайло) опирался на литовских феодалов, которые сблизились с феодалами русских, украинских и белорусских земель. Как подчеркивалось в "Истории Литовской ССР", "их объединяло стремление к независимости от Польши".

Разногласия между Литвой и Польшей усиливались. Швитригайло тайно заключил оборонительно-наступательный союз с магистрами Тевтонского и Ливонского орденов, договорился о помощи татар, закрепил мирные отношения с Новгородом. Война 1431 года между Литвой и Польшей завершилась перемирием, в результате которого западная Подолия осталась за Польшей, Волынь – за Великим княжеством Литовским.

Начавшаяся междоусобная борьба внутри Литовского княжества привела к бегству Швитригайло в Полоцк и провозглашением младшего брата Витовта Жигимонта великим князем. При поддержке половчан Швитригайло не раз вторгался в Литву, "подвергая ее опустошению" (как сказано в "Истории Литовской ССР). И в дальнейшем Швитригайло опирался на русских. Он был противником распространения католицизма в русских землях. 26 июля 1435 года в Витебске Швитригайло приказал сжечь на костре митрополита Герасима, заподозренного в измене и связях с папой, у которого он искал поддержки против своего соперника, обещая объединить русскую церковь с римской. Столь суровые меры против сторонников распространения католической веры не помешали Швитригайло опираться и на Тевтонский орден. Польша же помогала Жигимонту.

В ходе сражения, состоявшегося 1 сентября 1435 года, в 12 км к югу от Укмерге между войском, руководимым Швитригайло и магистром Ливонского ордена, и войском из Литвы, Белоруссии и Польши, руководимым Жигимонтом и его сыном Михаилом, войско Швитригайло и Ливонского ордена было разбито. Магистр Ордена был убит, многие рыцари были взяты в плен. Швитригайло опять бежал в Полоцк. Как сказано в "Истории Литовской ССР", "неудачи союза Швитригайло с Орденом породили недовольство среди его приверженцев – русских князей и бояр… Русские земли одна за другой стали переходить на сторону Жигимонта".

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное