Прибрежье: глубина (СИ)

– Узел. Эйдан завязал его об острые камни в море, но сейчас это не имеет значения: если его не станет, уздечка тоже исчезнет. Ты почувствуешь это, – Уилс приоткрыла один глаз. – Боюсь, меня стошнит.

– Да, сильно трясет. Вроде бы заходим на посадочную полосу, – отозвался Дин, прижавшись к иллюминатору.

Он вдруг подумал, что этот камень в груди просто прекрасный. Восхитительный камень, лишь бы он только не пропал никуда!

Когда самолет коснулся бетона и побежал, Дину стало казаться, что секунды издеваются, и нарочно ползут как сонные улитки. Здание аэропорта приближалось слишком медленно, двери самолета открывали вообще со скоростью мертвецов. Повезло ли им, или Адам постарался, но места были прямо возле выхода, так что Дин и Уилс выскочили первыми. Они побежали к транзитной зоне, на ходу включая телефоны. У самой проверки паспортов Уилс набрала номер, быстро сказала что-то и тут же сунула трубку в оконце проверяющему офицеру. Тот удивился, но взял. Послушал, кивнул и поставил в оба паспорта печати.

– Идем! Теперь мы можем выйти в основное помещение аэропорта, – Уилс схватила Дина за руку и потащила за собой.

– Погоди, стой. Если онлайн-табло прилета не врет, то самолет Эйдана задержался на два с лишним часа, и только сейчас садится! – Дин показал ей экран своего телефона.

– Невероятно! Удача на нашей стороне! Значит, я зря просила деда убедить таможенника пропустить нас: Эйдана мы поймаем в транзитной зоне. Побежали искать его выход!

Удобнее всего оказалось как раз через зал прилета: в транзитной зоне не было табло и указателей, так что угадать, из какого выхода пойдут пассажиры с лондонского рейса не получилось. Времени бежать до моря не осталось, так что вернулись к плану Б: Уилс купила большую бутыль воды, отпила пару глотков, и стала сыпать в нее соль, которую ей по пакетику выдавал Дин. Сам он при этом еще нервно посматривал на дисплей, где постоянно обновлялась информация о прибывших рейсах для встречающих.

– Соли хватает, – авторитетно заявила Уилс, попробовав воду. – Будем надеяться, сработает!

Рейс из Лондона начал выгружать пассажиров. Первые же вышедшие бурно обсуждали “бедного парня”, и “куда смотрит контроль, зачем больных пускают на борт”. Сердце Дина сжалось от ужаса, и он побежал против потока выходящих пассажиров внутрь. Уилс не отставала, включив телефон на громкую связь.

– Все в порядке, – вещал аппарат голосом мистера МакКеллена. – Соблюдайте спокойствие, ничего необычного не происходит!

Дин и Уилс безболезненно миновали паспортный контроль и бегом помчались к указателю транзитной зоны.

– Из-за задержки прилета… он не успел на рейс до Окленда, – на бегу бросила Уилс.

– Главное, чтобы мы успели.

Телефон смолк: здесь не брала сотовая связь, но и контроля уже не было.

Впереди раздавались голоса, Дин похолодел. За очередным изгибом белого коридора его взгляду открылась плотная толпа, сгрудившаяся вокруг чего-то, лежащего на полу.

– Уилс, что делаем?

– Их так много… Все будут смотреть, задавать вопросы. Надо прогнать их как-то… Так, Дин, я сейчас! Держи воду, – она швырнула ему бутылку и побежала назад.

Дин ничего не понял, но попытался подобраться к толпе.

– Пропустите меня! Человеку плохо, дайте помочь!

Дробный топот по плиткам пола услышали все; кто-то в ужасе закричал, вся толпа пришла в движение. По белому, блестящему коридору аэропорта Инчеон во весь опор скакала светло-бежевая лошадь, направляясь прямо на собравшихся людей. Она сильно топала копытами, мотала головой и угрожающе храпела. Толпа быстро начала редеть: все с криками побежали прочь.

У Дина все звенело в голове, а происходящее вокруг виделось как на замедленной плохой пленке. Эйдан лежал на полу, неловко подобрав под себя ноги. Его заметно трясло, глаза побелели, а кожа приобрела нездоровый желтый цвет.

– Я сейчас, Эйдан, сейчас, потерпи! – Дин упал на колени возле него и сорвал крышку с бутылки.

Он не знал, как лучше действовать, поэтому влил немного воды в рот и начал осторожно брызгать на тело. От Эйдана исходил жар, судороги сотрясали его так сильно, что Дин боялся, как бы он дополнительно не разбился об пол. Эйдан закатил глаза и закашлялся, выплевывая воду изо рта.

– У меня нет другой, – в отчаянии прошептал Дин, обнимая его растрепанную голову. – Пожалуйста, пей! Эйдан, ты слышишь меня?

Кожа под пальцами была горячей и сухой, в уголках рта расходились кривые трещины. Дин пробовал смочить их водой, но та просто стекала вниз.

– Не…работает, – едва выдавил Эйдан.

В его побелевших глазах проплыла мутная тень зрачка, будто труп утопленника подо льдом.

– Эйдан, миленький, держись! Слышишь, это я, с тобой. Теперь все будет хорошо, – Дин гладил его, выглядывая в коридор.

Где же Уилс? Может, получится с ее помощью дотащить Эйдана к морю, раз тут недалеко? Никого не было видно за изгибом коридора, но с той стороны слышался какой-то шум.

– Люблю тебя, – хрипло прошептал тот, пытаясь улыбнуться.

– И я тебя, хотя должен бы обидеться и не ходить на свидания, – Дина душили слезы, и он часто моргал, чтобы не переставать видеть. – Не смей умирать!

– Я виноват.