Прибрежье (СИ)

Сбор был похож на измельченные отходы швейной промышленности: цветные волокна, пух, кусочки, на вид напоминавшие старый слипшийся поролон. В заваренном виде пах он не просто не очень, а весьма отвратительно — старыми тряпками, вареной капустой и йодом, — но на вкус был терпимый, разве что чуть горьковатый. Дин добавлял ложку сахара и медленно пил маленькими глотками, чувствуя, как тепло растекается по телу, спускаясь от горла к животу и дальше, захватывая все до кончиков пальцев. После этого странного чая прекращались все проявления простуды, и Дин, отогревшись, спокойно обрабатывал фото, готовил и общался в сети.

Спустя пару дней Дин уже не удивлялся странному составу сбора мистера Каллена и охотно прикладывался к нему каждый раз после выхода под дождь и ветер снаружи. Эйдан, сунув нос в пакет, авторитетно заявил, что состоит чай в основном из морских растений, водорослей и губок, отсюда и непривычный вкус.

Ночи больше не были холодными для Дина, а дурные сны не тревожили. Он засыпал в горячих объятиях Эйдана, и хоть потом тот уходил на берег, тяжелые видения боялись соваться в дом. Утром (стоило только проснуться позже обычного) из кухни пахло кофе, доносился звон посуды и бормотание Эйдана, и Дину нужно было всего пару раз глубоко вздохнуть для того, чтобы увидеть его на пороге спальни.

Это было спокойное время.

— Завтра Самайн, — сказал Эйдан однажды вечером.

— А? — Дин поднял голову от монитора, где застыла забавная физиономия овцы.

— Особый день. Зима начинается, в этих местах многие отмечают.

— Хм, ясно. Я должен что-то делать, или ты сообщаешь, что будешь занят и не придешь?

— Ты особенный человек, тебе нужно присутствовать! Ну, то есть, хорошо бы, если ты сам этого хочешь.

Эйдан сидел на диване и честно старался не мешать. Он выпросил у Дина книгу «про эльфов», и с интересом читал, иногда отмечая что-то на полях карандашом.

— Ладно, мне интересно. Где это будет и что я должен делать?

— Ну, мы будем отмечать неподалеку, на склоне — костер, посидим. Тебе ничего особенного делать не нужно, ты можешь быть просто гостем, — Эйдан улыбнулся. — Но тебя могут пригласить и твои соседи, знаешь?

— Ты пригласил меня первым.

— И что ты ответил?

На секунду стало так тихо, что можно было разобрать шепот дождя за окнами.

— Я согласился, — Дин встал из-за стола и уселся с Эйданом рядом.

Черное кудрявое море пахло солью и водорослями, хоть и не так резко, как сбор доктора Каллена. Эйдан привычно делал вид, что не замечает намеков Дина и его беглых ласк: такая особая тактика водяной лошади, к которой безбоязненно подходят до тех пор, пока не становится слишком поздно. Эта игра не надоедала обоим, потому что перерастала в нечто куда более приятное. Дождь за стенами дома лил так, будто сегодня он существовал последний день.

Утро перед праздником пришло поздно и было тусклым и хмурым. Дождь прекратился, только сильный ветер гнал тучи на запад, а море недовольно рычало, затаившись в скалах. Дин на свежую голову просмотрел обработанные вчера фото и, признав их удовлетворительными, отослал заказчику. Эйдан где-то носился (как всегда по утрам), так что завтрак пришлось готовить самому. Адам теперь заходил только по вечерам, и, хоть в этом были свои несомненные плюсы — например, невозможность застать двух полуголых парней вместе, — без его домашней выпечки Дин немного скучал. Омлет, бекон, домашний хлеб, джем — почти каждый день одно и то же.

Эйдан долго топал на крыльце, вытирая ноги, и ворчал что-то на своем языке. Когда он вошел, Дин поедал уже третий бутерброд с маслом и вареньем.

— Ты долго.

— Так получилось, — хмуро отозвался Эйдан, с усилием отводя взгляд от губ Дина.

— Куда ты все время убегаешь по утрам? Купаться?

— Почти, — поплескав водой на руки, Эйдан сел рядом и засопел.

— Ну расскажи мне!

— Не за едой, Дин, — в смущенном виде он смотрелся еще лучше.

— Ты что, ел кого-то?

— Нет!

— Тогда в чем проблема?

— Дин, я не человек! У меня... отличаются процессы в организме.

— То есть?

— Некоторые вещи я не могу делать в таком виде, — неохотно признался Эйдан.

— Например?

— Дин, ну не за здесь же! Подумай, куда ты бежишь первым делом, едва проснешься?

Сперва Дин хихикнул неуверенно, потом фыркнул, пытаясь сдерживаться, и рассмеялся уже в полную силу, трясясь от хохота. Он вспомнил Эйдана утром того дня, когда тот впервые осознанно ночевал с ним. Несчастные глаза, очевидно, были не просто так.

— Ничего смешного, — обиделся Эйдан.

— Ох, нет, — стонал Дин, — молчи, умоляю!

Ему понадобилось несколько минут, чтобы отсмеяться и обрести возможность нормально говорить.

— Эйдан, ты такой необыкновенный! Я даже слов найти не могу, чтобы сказать, какой ты!

— Я бы предпочел сменить тему.

— Ладно, тогда расскажи мне о чем-нибудь. Что там с праздником сегодня? — Дин сунул в рот последний кусочек бутерброда.

— Да, как раз об этом я и хотел рассказать! Мы на закате начнем, на склоне, чуть ниже маяка, — оживленно заговорил Эйдан, тут же забывая о том, что дулся. — Костер увидишь издалека. Придешь, да?

— Конечно приду, а суть-то в чем? Что делать будем?