Причина причин (СИ)

Удаляясь, Леголас несколько раз обернулся: отец сидел в прежней позе на троне и смотрел невидящим взглядом перед собой.

В тот же день принца ждала ещё одна неожиданность: отец решил осмотреть владения. Он так давно не делал этого, оставляя эту обязанность сыну.

Багряно-золотой ковер из опавшей листвы шуршал под копытами лошадей небольшого отряда эльфов. Даже издалека непосвящённый зритель мог бы узнать в одном из всадников короля: так гордо и прямо мог сидеть в седле только он. Прохладный осенний ветер раздувал длинные волосы, ласкал лицо. Трандуил от удовольствия зажмурил глаза: он даже не подозревал, как сильно соскучился по лесу. Выехав на большую поляну, эльфы спешились.

Король рассматривал бегущие по небу облака, стволы вековых деревьев. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он подошёл к огромному дереву и преклонил колено у его подножия. Стянув с руки перчатку, смахнул опавшие листья и погладил рукой тёмно-зелёный бархат у корней. Мох. Наблюдавшие со стороны эльфы приняли этот жест за проявление любви к лесу, и лишь Трандуил знал, какое видение возникло в его мыслях при виде мягкой изумрудной зелени.

Подобие тревоги охватило короля, и он не сразу понял, в чём дело. Всё было спокойно: лошади стояли неподалеку, эльфы переговаривались между собой. Не было никаких признаков опасности. И, тем не менее, что-то тревожило. Наконец он понял: кто-то незримый наблюдает за ним. Трандуил поднялся с колен и попытался определить, откуда исходит взгляд. Эльфы ощутили беспокойство короля и посмотрели туда же, куда смотрел он. Туда, где вдалеке едва виднелась вершина холма Амон Ланк. Трандуил не мог видеть Майрона, скрытого стеной смотровой башни, но безошибочно определил свои ощущения. Такой жар в его теле мог вызвать лишь один-единственный взгляд. Части мозаики постепенно складывались в картину.

***

Золотистый взгляд был устремлён вниз, и Трандуил не мог слышать мелодию, что издавал инструмент под ловкими пальцами незнакомца, но сами эти пальцы приковывали взор. Они легко порхали по струнам, то властно прижимая, то любовно поглаживая поющие нити лютни. Король заворожённо наблюдал танец пальцев, пока они не замерли.

Трандуил перевёл взгляд на лицо незнакомца: тот смотрел на него. Лицо было серьёзно, но от этого не менее прекрасно. Коротко взглянув на инструмент, незнакомец вновь устремил взор в глаза Трандуила. В мыслях короля зазвучала чудесная мелодия, а голос запел:

«Невдомёк молодой золотистой Луне,

Что прекрасное Солнце вздыхает по ней,

И печаль угнетает его лишь одна:

Полюбит ли Солнце Луна?»

Музыка стихла.

«Не может быть… не может быть…» — мысленно ответил Трандуил на внезапно возникшую догадку. И тотчас же тот самый голос, что пел мгновение назад, раздался в мыслях короля:

— Так ли уж не может? — незнакомец говорил с ним.

— Кто ты? Реальность или грёза? — вопросом на вопрос ответил Трандуил.

Незнакомец отложил инструмент в сторону и, величественно встав из кресла, медленно приблизился. Сияющие глаза оказались совсем близко, а в мыслях Трандуила пленительный голос произнёс:

— А как бы ты хотел?

Такой простой вопрос привёл короля в смятение. Он знал ответ, но не смел себе признаться: это существо владело его мыслями и чувствами.

Майрон улыбнулся, прочитав ответ на лице Трандуила. Он взял палантир в свои руки и поднёс его к своему лицу так близко, будто собирался поцеловать.

Трандуил затаил дыхание. «Как ты прекрасен», — король не поверил самому себе, что произнёс это вслух. Взгляд незнакомца лишал его воли и будил желания, что давно не посещали эльфийского владыку. Чувствуя непреодолимую тягу прикоснуться губами к видению в глубине камня, Трандуил закрыл глаза и накинул покров на палантир.

***

На смену осени пришла зима. Владыка Мирквуда провел эти месяцы в поединке со своими желаниями. Он надеялся, что, лишив себя возможности видеть и слышать рыжеволосого искусителя, он вернёт себе стройность мыслей и спокойный сон. Но нет: пленительный образ и чарующий голос сопровождали короля повсюду. И сын тревожно поглядывал на отца, в который раз видя того, пребывающего в глубокой задумчивости, порой говорящего каким-то своим мыслям: «Не может быть… Не может быть…»

Эти же месяцы Майрон провёл в тревожном ожидании, перемежающемся печальным унынием и вспышками ярости, как той, что разнесла убранство зала этим вечером.

Майрон продолжал стоять перед зеркалом, вернувшись мыслями из прошлого в настоящее. Глядя на свое отражение, он подумал, что сейчас на нём тот же наряд, в котором его впервые увидел Трандуил. Он сделал несколько шагов к зеркалу, пока руки не коснулись массивной рамы.

Вцепившись пальцами в резное дерево, Майрон со вздохом, больше похожим на стон, прислонился лбом к прохладному стеклу и замер. Из состояния задумчивости его вывело ощущение, что за спиной что-то происходит. Отступив на шаг от зеркала, он увидел в отражении стол с лежащим на нём палантиром.