Приданое для Царевны-лягушки

- Сядь, Вениамин, - попросил Платон. Дождался, пока племянник устроится удобнее. - Ты хочешь сказать, что можешь убить большое красивое животное только потому, что какой-то человек скажет тебе...

- Зачем же убивать? - опять перебил Веня.

- А как иначе?

- Как ты делаешь, - уверенно ответил племянник. - Завалить, надрезать вену на ляжке, собрать, сколько нужно, крови и заклеить ранку пластырем.

- Ага-а-а... - протянул Платон. - Завалить, а потом заклеить ранку пластырем...

- Гимнаст сказал, что ты такое иногда проделываешь с совхозным быком.

- С кем?.. - пошатнулся Платон.

- С быком-производителем из ближайшего совхоза. Я, конечно, - не ты, медведя голыми руками не завалю. Сначала придется выстрелить усыплялкой, Федька знает, как ею пользоваться - стрелял в обезьяну.

- И что?..

- Ничего получилось. Повеселились...

- Знаешь что, Вениамин. Ты возвращайся в Петербург. А я вскорости приеду. Завтра же и приеду, - решился Платон.

- Без базара? - прищурился Веня.

- Да. Я приеду. Соберусь, улажу кое-какие дела. И появлюсь.

- Значит, я могу не привозить сюда послезавтра еще сотню мышей?

- Э-э-э... Не надо. Не надо, родной. И зоопарк тревожить тоже не надо. Я, если приспичит, прогуляюсь, завалю быка... - Платон подталкивал племянника к выходу.

- А сегодня? Сегодня приехать не сможешь? - с надеждой цеплялся глазами за лицо дядюшки Веня.

- Сегодня никак не могу. Сегодня у меня девочки приглашены из эротического салона.

- Святое дело, - кивнул Вениамин.

Разыскав Гимнаста в гараже, Платон несколько минут стоял в полном ступоре, наблюдая, как тот крошит мышей на верстаке. Огромным ножом.

- Ты, Платоша, не смотрел бы... - попросил Гимнаст, вытаскивая из банки очередную неподвижную жертву.

В большом резиновом фартуке, в резиновых сапогах и толстых резиновых перчатках, Гимнаст смотрелся как профессиональный забойщик скота, или... Еще маска на лице, как у хирурга. Платон поежился. Всякое желание отыграться на садовнике за быка-производителя из ближайшего совхоза пропало.

- Не сердись, - подстерег его мысли Гимнаст. - Захотелось, чтобы ты поехал к ребяткам, навел там порядок, вот я и наплел Веньке всякой всячины.

- Завтра, - кивнул Платон, уходя.

- Ну, как знаешь, - разочарованно пробормотал Гимнаст.

В девять тридцать вечера на такси подкатили девочки из "Сакуры", а еще через полчаса подъехал старенький скрипач, который просил ни в коем случае не давать ему пить до "Ночной сонаты", а потом - можно, потом пальцы все равно устанут.

К половине одиннадцатого Платон застыл неподвижным божком перед курительницей, которую соорудил Гимнаст в большой столовой. Сквозь дымок он наблюдал за отточенными движениями маленькой, ярко раскрашенной женщины, подающей ему чай под "Аквариум" Сен-Санса в исполнении трезвого скрипача.

В это самое время - в десять тридцать вечера - Федор Омолов завалил своего брата с одного удара в висок. Было это в спальне Платона. Вениамин упал у кровати.

Аврора, с разбега вскочившая на кровать, тут же опустила сверху на голову Федора аквариум с белыми лягушками, который она схватила в гостиной, как только услышала, что братья ругаются. Аквариум в четыре литра принадлежал Илисе вместе с пианино и большим чемоданом он составлял, как та любила пошутить, ее приданое. Федор упал на брата, залив его спину водой и кровью из разбитой головы, а сверху на мокрого Федора свалились лягушки, запутавшиеся в водорослях.

За всем этим весельем наблюдало хрупкое чудесное создание, голое и с личиком ангелочка - маленькая светловолосая красавица, сидящая на письменном столе. Забравшаяся туда с ногами, она хохотала и стучала от восторга в столешницу розовыми пятками.

- Вы только посмотрите! - подвывала от смеха красавица, показывая пальцами на испачканную кровью белую лягушку.

Смотреть было некому. Братья неподвижно лежали друг на друге на полу. На кровати валялась без чувств Аврора.

Платона в квартире встретила Илиса. Притихшая и серьезная, своим видом она сразу насторожила Платона, но такого он, конечно, не ожидал.

Племянники - оба с перевязанными головами - лежали на разложенном диване в гостиной и вдвоем разглядывали книгу. Платон издалека увидел, что это "Гаргантюа и Пантагрюэль" Рабле, и даже успел подумать, что ему не очень нравится это издание из-за рисунков Доре, прежде чем испугался до подкосившихся ног.

- Кто это сделал? На вас покушались? Милицию вызывали?..

Племянники удивленно посмотрели на Платона, потом - друг на друга, затем на Илису.

- Платон Матвеевич, я принесу тебе выпить, - уверенно предложила Илиса.

- Какое - выпить? Надо что-то немедленно делать! Я позвоню Птаху, пусть он приставит охрану!

- Не надо охраны, - усадила его Илиса. - Никто ни на кого не покушался. Они сами подрались.

- Подрались?.. - не поверил Платон. - Да почему?..

- Из-за меня, - спокойно объяснила Илиса, глядя прямо ему в глаза.

- Из-за тебя? - он отмахнулся, словно отгоняя неприятный запах.