Приглашение госпитальера

Друзьям надо бы было убираться отсюда на пять минут раньше. Но это время было потрачено на странный разговор с непонятным человеком. В результате московитяне оказались в ловушке - на площади, полной решительно настроенных, близких к истерике и взрыву людей. Цепочка закованных в защитные панцири, в шлемах с опущенными забралами, прикрытых прозрачными щитами полицейских рассредоточилась и прикрывала две улицы и так же ворота в монастырь, куда, непонятно зачем, ломились демонстранты.

- Долой монстров! Долой монстров!!! - слышался стройный, ритмичный крик сотен глоток.

Ситуация развивалась стремительно. Разрозненная толпа вдруг как-то собралась и как единое аморфное, но переполненное разрушительной первобытной мощью существо поперла на полицейский кордон. Захлопали газовые гранаты. Поплыл над площадью густой дым слезогонки.

- Колпак! - крикнул Филатов.

Сомов провел казавшимися чужими пальцами по воротнику, и его голову прикрыл почти неразличимый колпак.

Послышался дикий визг отчаяния и боли. И началось светопреставление, в котором мелькали люди, оскаленные дикие лица, отчаянно кричали и дрались.

Полицейские вклинивались в толпу, пытаясь выдавить ее на свободную улицу. Прогрохотал выстрел - с какой стороны неизвестно.

Человеческий водоворот крутил московитян, как щепки. Они бросились прочь. И почти добрались до спасительного, еще глухо не запертого человеческими телами переулка.

И тут произошло странное. Сначала вокруг московитян образовалась полоса отчуждения в несколько метров. Будто невидимое поле разбросало от них людей.

А потом послышался срывающийся хриплый испуганный вопль:

- Монстры!

- Монстры! - подхватили другие голоса.

Это крик относился к московитянам.

И люди ринулись на них.

С визгом на Филатова кинулся тучный бородач. Разведчик плавно развернулся, придал нападавшему ускорение и бросил в толпу. А еще через секунду толпа сплошной стеной поперла на "монстров".

Филатов бросил минибомбу-парализатор, и человек восемь свалились, как подкошенные. Но люди шли по их телам, не останавливаясь, не обращая внимания на стоны поверженных.

Госпитальер с ужасом понял, что эти люди действовали неосознанно. Они просто перли на жертв, желая разорвать их. Почему?!

Филатов швырнул еще пару парализующие минибомб, скосив десятка три человек. Выбил экономичными, умелыми ударами сознание еще из троих, дернувшихся к оцепеневшему госпитальеру. И разведчик пожалел, что решил не брать с собой пистолет. Он прижался к шершавой каменной стене монастыря рядом с Сомовым.

Прогрохотал выстрел, и кусочек каменной ограды над головой Сомова отлетел, оцарапав щеку. Теперь в них стреляли!

А нападавшие поперли опять вперед.

Филатов выхватил мономолекулярный нож в готовности орудовать им без всякой жалости. Он развернулся, отсекая легким движением протянувшиеся к нему пальцы. Разрубил стальной прут, со свистом рассекший воздух и готовый ударить госпитальера.

Удалось отбить атаку, но шансов у них было немного. Те, кто смотрел на творящееся на площади с высоты, мог бы увидеть, как толпа перегруппировалась, собралась, набрала вес именно в той точке, где стояли московитяне. Толпа ощущала, что должна раздавить, уничтожить этот инородный объект.

Сомов видел, что через несколько секунд их сомнут.

И тут мерно забарабанил автомат. Несколько демонстрантов свалились куда-то под ноги своим соратникам, исчезли, будто проглоченные трясиной, среди тел. Ухнули две газовых гранаты... Послышались вопли ужаса и боли.

Это был переломный момент. Толпа побаллансирвоала на канате. И начала распадаться. Она утрачивала единую волю. И жажда разрушения уступала растущей с каждым мгновением панике...

Филатов схватил своего друга и повлек в самую гущу на глазах рассыпающейся толпы. Разведчик отлично знал, что делает, и Сомов вновь отдался на волю волн, ощущая, что окончательно утрачивает ощущение реальности происходящего и двигается совершенно бездумно, как автомат со введенной программой.

Ощущение реальности вернулось к госпитальеру в нескольких кварталах от бойни. Он сидел на мягкой лавке около похожего на распускающейся цветок бетонного здания планетарного оперного театра. Филатов нагнулся над ним, водя карандашом биорегенератора по ране на его лице.

- Боже, как мы выбрались, - госпитальер глубоко вздохнул. Сердце гулко барабанило в груди, и аптечка выкачивала лекарства.

- Нам помогли, - сказал Филатов.

- Кто?

- Полицейское прикрытие... Ты же не думал, что нас оставят на произвол судьбы.

Госпитальер зажмурился. Он вспомнил человека а толпе, палившего из автомата. Это было их негласное прикрытие из четырех сотрудников Управления общественного спокойствия. Именно они открыли стрельбу по толпе, когда та двинула рвать на куски чрезвычайных уполномоченных Федерации Московии...

- И что ты скажешь на все это? - спросил Филатов, принимаясь смазывать регенератором исцарапанную шею обессилевшего госпитальера.

- Они проявились, - выдавил Сомов.

- Кто?

- Обе.

- Кто обе?

- Две силы бьются! - воскликнул госпитальер, - Одна передала нам информацию через того посредника в кафе. Другая сразу же натравила толпу. Ясно же.