Приговор

– Куда он может нас звать… – пробормотал я, а в голову уже полезли мысли о коне, заманивающем нас в ловушку. В первый миг это показалось мне полным бредом – но ведь даже птицы способны притворяться, чтобы увести врагов от гнезда. Почему не допустить, что кто-то выдрессировал коня, выглядящего такой соблазнительной приманкой… в этих холмах, в отличие от открытой местности, вполне можно устроить засаду…

Тем не менее, я поехал к нему снова – и опять чужой жеребец ускакал от нас еще дальше в холмы. Теперь он оказался в тени, став из золотого просто песочно-желтым и почти слившись с песчаным склоном, возле которого остановился. При желании он мог бы скрыться за холмом, но предпочел встать так, чтобы мы его видели.

– Не нравится мне это, – покачал головой я.

– Ты что, лошади испугался? – удивилась Эвьет.

– Не лошади, а ее хозяев, которые могут нас там поджидать.

– Зачем? Чтобы ограбить? Вон в долине сколько мертвецов валяется, некоторые все еще в полном вооружении. Уж проще с них начать, а не с живыми связываться, тем более – таким конем рисковать…

– Логично, – согласился я, но тут же добавил: – Впрочем, когда имеешь дело с людьми, логика ничего не значит… Ладно, поехали, но держи арбалет наготове, – я тоже сунул руку под куртку.

На этот раз конь подпустил нас совсем близко, но, когда я уже думал, что сумею ухватить его за поводья, все-таки сорвался с места и ускакал за холм – хотя, как мне показалось, уже без прежней прыти. Едва затих глухой стук копыт по земле, я прислушался. Все было тихо – что, впрочем, ничего не гарантировало. Я переглянулся с Эвелиной, убедившись, что она приняла мои слова насчет оружия всерьез, и осторожно тронул Верного вперед.

Мы объехали холм, оказавшись у его восточного склона. По этому склону тянулась глубокая промоина, расширявшаяся у подножия. Конь поджидал нас там. На сей раз он не попытался ускакать, даже когда мы подъехали вплотную, и мы поняли, почему. В устье промоины, в глубокой тени, лежал на спине рыцарь в полном латном доспехе, а из его груди ближе к шее торчал окровавленный обломок кавалерийского копья. Оружия и щита с гербом при нем, разумеется, не было – все это он выронил, когда получил смертельный удар, но верный конь вынес его из битвы, избавив, по крайней мере, от поругания мародерами.

– Извини, приятель, – обратился я к золотому, спешиваясь и наконец-то беря его под уздцы, – сожалею о твоей потере, но мы – не похоронная команда. Пусть тебе послужит утешением, что твой новый всадник будет гораздо легче. Эвьет, забирайся, – я кивнул ей на седло и придержал стремя.

– Постой, Дольф, – Эвелина, уже закинувшая арбалет за спину, спрыгнула на землю, но направилась не к своему новому коню, а к рыцарю. – Ты не узнаешь этот шлем?

– Шлем как шлем, – пожал плечами я, но тут же заметил украшение, на которое она указывала – небольшой сжатый металлический кулак на вершине шлема. Впрочем, никаких воспоминаний он у меня не вызвал – я попросту не присматривался к доспехам рыцарей, которых мы встречали в прошлые дни, будь то йорлингисты или грифонцы. Но Эвьет уже стаскивала шлем с убитого, открывая достаточно немолодое, хотя и черноусое, мертвенно-белое лицо с синюшными губами, покрытое пятнами налипшей на смертную испарину пыли, словно черновым рисунком будущего разложения. Глубоко посаженные глаза были закрыты.

Я видел это лицо лишь однажды при очень плохом освещении и все же узнал его – возможно, потому, что света и сейчас было не слишком много.

– Это же граф Рануар!

– Именно, – кивнула Эвьет и добавила скорее горько, чем саркастично: – Ну что, милорд, убедились теперь, что меня надо было выслушать?

Я сильно сомневался, что, выслушай он ее и даже согласись помогать в операции по убийству Карла, это что-то изменило бы в сегодняшних событиях. Несмотря на то, что теоретически, имея в своем распоряжении коня, Эвьет еще успела бы догнать Карла на марше до его встречи с армией Ришарда, времени на подготовку диверсии, и тем более – безупречной, просто не было. Но, не успел я высказать это соображение, как из носа графа донесся слабый стон.

– Он жив! – воскликнула Эвьет и тут же сделала шаг в сторону, уступая место профессионалу.

– Слышу, – я поспешно опустился на одно колено рядом с раненым. "Словно я хочу принести ему вассальную присягу!" – мелькнула совершенно дурацкая мысль. Я пощупал пульс на холодной липкой шее, оттянул веки, заглянул в расширенные неподвижные зрачки, наклонился ухом к его лицу, пытаясь расслышать еле уловимое дыхание. – Жив, но плох. Как минимум, обширная кровопотеря…

– Но у него есть шанс?

Я понимал озабоченность Эвьет. Теплых чувств к Рануару она, конечно, не испытывала. Но, если мы спасем графу жизнь, в следующий раз он будет разговаривать с нами уже совсем не так, как в предыдущий.

– По крайней мере, легкое, похоже, не задето, это уже хорошо. Но помощь нужна немедленно. Тащи сюда мою сумку и готовь корпию. Черт, не видно тут ни шиша, его бы на свет вытащить…

– Так давай! Вдвоем-то дотащим, хоть и в доспехах.