Приговор

посмотрел на дорогу внизу — и замер.

По дороге поднимались трое всадников. Здесь она была еще достаточно

широкой, так что они ехали рядом, а не друг за другом. В центре — рыцарь

в латах. Двое других — в простых кольчугах, очевидно, дружинники.

Отлично. То, что надо.

Я вновь скрылся за камнем, еще раз проверил огнебой и принялся

ждать. Наконец сквозь завывания ветра до меня донесся перестук копыт. Я

выждал еще немного, пока с моей позиции не стали видны над камнем

верхушки их шлемов.

— Стойте! — крикнул я. — Пароль?

— А кто ты такой, чтобы спрашивать у меня пароль? — откликнулся

надменный, хотя и слегка охрипший голос. Надо полагать, рыцарь. Шлемы,

тем не менее, остановились.

— Стража его светлости герцога Лоиса! — ответил я. Нет сомнения,

что таковая и в самом деле стережет подступы к Блюменралю. Но не здесь,

а еще выше.

— Я не имею привычки разговаривать с камнями, — насмешливо

откликнулся рыцарь. — Покажитесь, посмотрим, какая вы стража.

Ну ладно, делать нечего. Я поднялся в полный рост и стал виден им

где-то по грудь. Огнебой я держал опущенным, и его они за камнем не

видели. Не видели они и того, что другого оружия у меня нет. Меч

Гринарда пришлось продать, точнее, обменять у кузнеца на заказанные мною

предметы. Кузнец, вероятно, был удивлен и таким заказом, и такой формой

оплаты, но вопросов задавать не стал…

— Это все? — насмешливо скривил губы рыцарь, с недоверием

разглядывая мое одеяние. Впрочем, горцы и в самом деле нередко носят

зимой нечто подобное. Забрало рыцаря было поднято, и я хорошо видел

молодое лицо — ему было не больше двадцати пяти. — И ты хочешь, чтобы я

поверил, будто дорогу охраняет один-единственный часовой? А что будет,

если мы просто поедем дальше?

— Вас застрелят мои товарищи, — невозмутимо ответил я. — В эту

самую минуту вы на прицеле их арбалетов.

— Пусть покажутся, — потребовал рыцарь, тщетно оглядывая склон в

поисках убежища стрелков. Действительно, столь хорошего укрытия, как мой

камень, поблизости больше не было. Хотя в горах, да еще в плохую погоду,

можно чуть не в упор смотреть на какую-нибудь щель и не видеть ее.

— Только после того, как назовете пароль, — стоял на своем я. — Мы

не выдаем наши позиции неизвестно кому.

— Тогда сперва назови отзыв.

Я мог бы продолжать спорить, что отзыв — на то и отзыв, что

говорится после пароля, но уже понял, что идея узнать пароль самым

простым способом провалилась.

— Ладно, — сказал я, выходя из-за камня на дорогу прямо перед

мордами коней, — попробуем по-другому.

С этими словами я поднял огнебой и застрелил правого дружинника.

Лошади испуганно попятились. Оставшиеся в живых люди схватились за

рукоятки мечей. Но я уже быстро переводил огнебой с одного на второго.

— Уберите руки от оружия. Все равно не успеете.

Они повиновались. Дружинник — поспешно, словно собственный меч

обжег ему руку, рыцарь — подчеркнуто медленно.

— Тот, кто первым скажет пароль, останется в живых, — соврал я.

Несколько мгновений молчали оба, а затем простолюдин, переводивший

взгляд со своего сеньора на мое оружие, торопливо выпалил:

— Сосна!

Признаться, я ожидал чего-нибудь более пафосного. Впрочем, при

грамотно организованной караульной службе пароли меняют регулярно,

пафосных лозунгов тут не напасешься. А Лоис, похоже, все же не такой

рохля, каким его все считали… или дело не в нем, а просто организацией

обороны ведает кто-то из опытных офицеров?

— Он лжет, — тут же презрительно произнес рыцарь, не глядя в

сторону своего подчиненного. — Он не знает пароля. Он придумал это,

чтобы спасти свою жалкую жизнь.

— Знаю! Клянусь, пароль — "сосна"! — настаивал солдат, теперь уже

не отводя взгляда от наставленного на него огнебоя.

— Твой господин говорит, что это неправда, — заметил я. — Кому я

должен поверить — трусу или благородному человеку?

Я выстрелил во второй раз. Солдат опрокинулся на круп своего коня.

— Остались только мы с вами, сударь, — я вновь навел оружие на

рыцаря. — Итак, каков пароль?

— Неужели ты думаешь, что я скажу его тебе? — он был прямо-таки

великолепен в своем презрении.

— Можете не говорить, — согласился я. — Я и сам могу ответить на

свои вопросы. Верить надо, разумеется, трусу, ибо благородный человек, в

отличие от труса, лжет даже тогда, когда ему это не выгодно. И пароль,

соответственно, "сосна". Будь это не так, вы бы не пытались убедить меня

в обратном. Вы бы только порадовались про себя тем неприятностям,

которые меня ожидают, когда я скажу неправильный пароль настоящим

часовым.

От его давешней гордости по поводу того, как ловко он провел

глупого врага, не осталось и следа. Теперь молодое лицо выражало лишь

растерянность и страх, который он тщетно пытался скрыть.

— В таком случае, что тебе от меня нужно? — пробормотал он. -

Кончай скорее.

— Мне нужны ваши доспехи, ваш конь и ваше имя.

Касательно первых двух пунктов ему было нечего возразить — это была

моя законная добыча, но по поводу третьего он вновь начал горделиво

надуваться:

— Я не стану говорить свое имя безродному негодяю, использующему

оружие трусов и подлецов!

— Что касается безродности, то это, в принципе, правда, -