Приговорен к расстрелу

Махариши Махеш Йоги, научивший меня медитации в 1966 г

С дочерью Риммой в Мельбурне, Австралия, 1967 г.

На любительских соревнованиях по лыжному слалому в Австрии

На «Свободе» автор вел спортивные программы во время двух Олимпиад — летней в Мюнхене и зимней, в Саппоро

Удостоверение корреспондента «Свободы»

На Кипре после окончания мюнхенской олимпиады

На ферме в Новой Зеландии. Шутя, я называю эту ферму своей «Ясной поляной»

В 80-е годы местом обитания автора стал Сан-Франциско

С продюсером радио Эй-би-си в Австралии Джули Коуплэнд

В 1983 г. исполнилась моя давнишняя мечта — посещение Каннов

ЗА КОРДОН

Этот вызов усилил мое беспокойство. Я проклинал себя за неосмотрительность, включая анекдоты. Какой растяпа! Не растопило ли теплое солнце Черного моря мои сибирские мозги? В наилучшем случае беседа в КГБ была тем, через что должен пройти каждый вновь прибывший. В наихудшем — это первый из серии допросов, во время которых КГБ собирается раскопать мою историю.

Я вспомнил, что читал о спецпсихушках. Если меня арестуют, такой судьбы не избежать. Оставался только один шанс вырваться. Последний.

Я продолжал создавать видимость нормальной жизни. Ежедневно плавал, занимался в спортзале и больше не пытался дружить с турецким консулом. Изучал в библиотеке карты. Стал сверхосторожным. К книжным полкам с картами приближался, только проверив, что никто меня не видит, а изучая карты, накрывал их другими книгами. Жадно вслушивался в истории о побегах или о попытках бежать, которые эпизодически всплывали в разговорах с товарищами по работе или с пловцами нашей команды. В них было мало утешительного.

Ни одного успешного побега! Люди, в основном, говорили о тех, кто недавно сбежал в ходе загранпоездок, подобно Голубу или Нурееву. Последние новости о Голубе не радовали: по словам советских газет, терзаемый раскаянием и ностальгией, он, в конце концов, «приполз» обратно в советское посольство в Брюсселе, после того как «иностранные спецслужбы выжали и выбросили его».

Однако история Нуреева все еще интриговала людей. И что их больше всего интересовало, — разбогател ли Нуреев после побега за границу.

Несмотря на всю пропаганду, для многих грузин заграница представлялась землей богатых, с неограниченными возможностями. Это была их мечта.

Вскоре после допроса в КГБ товарищи по команде пригласили меня на пикник в горах, прямо над Батуми. Даже весной там все еще лежал снег. Мы проходили по живописным горным селениям. Я охотно учился грузинским приветствиям и другим обиходным фразам и применял их везде, где только мог, вызывая бурное веселье у грузин, не привыкших к интересу со стороны русских к их трудному языку.

Напряжение от событий последнего года и особенно нескольких последних недель сказалось на мне. Я довольно сильно опьянел от чачи — виноградной водки. Помню, как пытался кататься с горы на одной лыже, упал, почти выбив колено, и вызвал дружеские насмешки грузин, полагавших, что как сибиряк я должен быть превосходным лыжником.

В отличие от дружелюбных отношений в команде и на заводе контакты с местными парнями были далеко не мирными. Однажды я пошел на танцы в одном из санаториев за городом. Не зная местных обычаев и бурного темперамента аборигенов, пригласил привлекательную русскую девушку на танец. Вдруг появился молодой грузин, бесцеремонно оттолкнул меня и начал задавать девушке непристойные вопросы. Я сильно ударил его, тот упал. И тотчас на меня надвинулись по меньшей мере трое молодых грузин, один из которых размахивал самодельным пистолетом. Сообразив, что не только рискую жизнью, но и могу попасть в ближайшее отделение милиции, и тогда планы побега окажутся под угрозой, я постыдно сбежал.

Грузины считали русских девушек-работниц ниже себя, поскольку были довольно зажиточными по сравнению с большинством русских. Дети гор и одеты были более стильно. Чтобы стать на один уровень с местными, я приобрел пару остроносых туфель, привезенных из-за рубежа, возможно, из Турции, и костюм с чрезвычайно зауженными брюками. Такие брюки-дудочки в то время носили молодые стиляги, неизменно провоцируя бурную реакцию ханжей в России, иногда До такой степени, что особо рьяные дружинники могли подойти и распороть их ножницами. Здесь же это, напротив, ценилось.

Наша спортивная команда отправилась на соревнования в Сухуми, столицу Абхазии — живописный город с канатной дорогой, которая вела высоко в горы, чтобы кататься на лыжах. Сухуми славился впечатляющим зоопарком и приматологической станцией. Подобно Батуми, он был цветущим курортным городом. Ничто не предвещало того разрушительного запустения, которому подвергнется это мирное побережье тридцать лет спустя во время войны между Грузией и Абхазией.

На соревнованиях мой результат оказался ниже моего наилучшего времени и даже ниже того, что ожидала Тейя. Сказались, видно, приготовления к марафонскому проплыву, а не к спринту. Тренерша была недовольна.