Приговорённые к счастью

– Не чую в вас христианского человеколюбия, – усмехнулся тот. – А ведь все мы люди, все мы грешны и всё такое… В общем, если искренно… Так выходит дешевле. Я же им почти не плачу, а они всё равно благодарны. У меня трудовые договоры на сотни лет вперёд подписаны. По секрету: траты на воскрешения проходят как благотворительность. Не для моих работников, конечно, а для другой стороны, которая их… ну, вы поняли. Общественное благо творю. И тем самым налоги недурно срезаю. По закону! Деньги в дело возвращаются, и все довольны, а особенно мои, преданные мне люди. Видели бы вы Адольфа раньше! Забитое, несчастное существо… В этом гнусном мире всеобщего стяжательства некому довериться. А им я доверяю как себе. Тот же Руман своим диким рискованным манёвром спас жилой район города, а компанию – от позора и разорения. А мог бы отстрелить капсулу и спарашютировать: «Знать ничего не знаю, действовал в пределах устава, не нравится – давай расчёт». Но довольно! – Вернер потряс кулаком. – А то наговорю лишнего о нашем убогом человечестве.

Слушать это было как-то неловко. Повисла тишина. Вернер опять проверил время, пробурчал что-то про нерасторопность и постучал по часам. Наконец через минуту общего нетерпеливого ожидания открылась секретарская дверца, и к ним просунулась усатенькая секретарская рожица.

– Я уже здесь, босс! – шёпотом крикнул запыхавшийся Адольф. Он помахал радужным посадочным билетом. – Всё готово. Чужак ждёт.

– Кораблик записан на подставное имя, – пояснил Вернер. – И куплен через третьи руки у наших деловых недругов. Аппаратик – дрянь. Пришлось существенно доработать.

– Лучше поторопиться: вылет через пятнадцать минут! Строго по расписанию. Если опоздаете, то сядет подсадной, – не поднимая голоса, зачастил секретарь.

– Проводишь нас до перехода? – спросил Дмитрий у Вернера. – Обратно же от вас, как у всех, на «прыг-скок»?

– У меня не как у всех, – с достоинством ответил тот. – У нас отдельный резервуар эссентариума. Поездки к нам настоящие.

Дмитрий, поджав губы, переглянулся с Бальтазаром и нахмурился на его мимолётную улыбку.

Вернер обратился к Бальтазару:

– Я довезу вас на личном транспорте. За пять минут уложимся.

Дмитрий почесал бороду в раздумьях.

– А сколько там мест? – с надеждой спросил он. – Не хочется на поезде трястись.

– Это мой личный гоночный болид… – Вернер замешкался. – Места пилота и пассажира. Я могу вызвать для тебя ракетный экспресс, будешь чуть позже.

– На одного? – Дмитрий округлил глаза.

– Дима прекрасный пилот, – заметил Бальтазар. – И расстояние небольшое. В любом случае портовый диспетчер отключит ручное управление и посадит болид своей автоматикой. Мы бы и сами добрались, – предложил он, внимательно наблюдая за Вернером.

Тот выглядел озадаченным. Секретарь, чтобы не лицезреть затруднение босса, уставился в пол, а потом и вовсе отвернулся, рассматривая что-то за дверью.

– Да, верно! Не подумал, – сказал Вернер, словно очнувшись. – Не разобьёте ведь? – спросил он с покривившейся ухмылкой. – Хотя застрахован. Поезжайте.

Он поманил их и решительно зашагал к застрявшему в дверном проёме Адику. Тот немедленно влез внутрь, закрыл дверцу и угодливо посторонился. На этом месте тотчас же появились две огромные сомкнутые двери, распахнувшиеся перед бодро шагающим Вернером. За ним следовал Дмитрий, потом Бальтазар, а замыкал шествие суетливо семенящий Адольф.

Они вышли из ангара. Вдруг Вернер резко остановился, развернувшись к следователям. Секретарь налетел на Бальтазара и принялся лепетать извинения, но, взглянув на босса, затих.

– Чуть не забыл, – волнуясь, тихо проговорил Вернер, посмотрев на спящего в приёмной монаха. – Насчёт погибших в аварии. Хотя мой сотрудник и мой грузовик здесь ни при чём, я всё же чувствую сожаление и сострадание. Из-за сопричастности и вовлечённости… Моё решение таково: я оплачу воскрешение одного члена семьи: паренька, которого удушил андроид…

Вернер глянул на Бальтазара и предупреждающе сказал:

– Газетчики уже обо всём растрепались. – Сложив ладони у груди, он продолжил: – Ничего не имею против самоубийц, но, так сказать, не люблю вкладываться в ненадёжные активы. По-моему, не стоит трогать Фому. Адольф, ты же не против?

Тот затряс головой.

– Пристрою к себе на хороший оклад. Не будет филонить – за пару столетий на всех заработает, а по своему брату, неудачнику, сам решит.

– Они близнецы, – вставил Адольф.

– Это не важно! – с неудовольствием отозвался Вернер. – Распорядись немедленно.

С внушительным видом секретарь вытащил пустую банковскую карточку, что-то начиркал в ней и протянул Вернеру. Тот прочитал, кивнул, припечатал пальцем и вручил Дмитрию.

Невиданная щедрость вкупе с молниеносностью выделения целого состояния ошарашила Бальтазара. Вначале он с настороженностью смотрел, как Дмитрий горячо жмёт Вернеру руку. Тот источал благодушие и скромно склонял голову. Поддавшись общему чувству, Бальтазар вместе со всеми похлопал по плечу взволнованного Адольфа и пожал руку Вернеру, хватка которого оказалась вдруг до неприятности вялой.