Приговорённые к счастью

Вернер смутился и внимательно на него посмотрел. Повисло неловкое молчание.

– Хорошо, верю вам, – сказал Вернер. – Видимо, охранные датчики слишком чувствительные, издалека на вас отреагировали.

«Не поверил», – решил Бальтазар и с показной радостью кивнул.

– Вернер, скажите, я правильно понял, что в ваши времена корабли друг на друга ставили? – спросил он и показал на двух ближайших гигантов. – На схеме показано, что предпоследний «Аполлон» стоял на последнем «Сатурне». Да и другие собраны из нескольких аппаратов, поставленных друг на друга.

Всё ещё хмурившийся Вернер громогласно расхохотался.

– Смешно, признаю́. Вы же для шутки, так? Нет? – удивился он, когда Бальтазар помотал головой. – Да, именно всё так и было. Особенности конструкции при низкой скорости реактивной струи и при отсутствии протяжённых электромагнитных опор. Вы, наверное, удивитесь, но сейчас почти то же самое. Но зачем нам знать элементарные принципы движения в космическом пространстве, да? – саркастически усмехнулся Вернер.

На радость ему Бальтазар покраснел.

– Что-то подобное слышал от Циолковского, – задумчиво проговорил Дмитрий. – Я его, правда, не шибко понял, да и не стремился.

– Этот русский тоже здесь?! – восторженно крикнул Вернер. – Он что, всё изобретает ракетопланы?

– Уж не знаю, чего он там изобретает… Давно не общались, – с неохотой отозвался Дмитрий. – Всё уговаривает петиции подписывать, запретить здесь всех животных: настоящих, искусственных – всех вообще. Несовершенные формы жизни, исполненные страдания. Нет, ну ладно настоящих… Конечно, не запретить, а чтобы толстосумы за них платили стократно… Ты лучше любимую тёщу воскреси, а не котика… Да и этого не надо, пусть им близкие и знакомые выговаривают. Но искусственные чем тебе не угодили? Нет, представьте, из-за их неотличимости от обычных мы их оживляем в своём воображении и тем самым мучаем.

– Лучше запретить. Рай… чистилище создано для людских душ, – заметил Бальтазар. – Животных воскрешать – грех.

Вернер махнул рукой:

– Чистилище! Это как посмотреть. Может, грязнилище! Толстосумы, как Дима их назвал, сами решат, кого воскрешать. Но в чём-то Циолковский прав: несовершенные и страдающие. Людей это тоже касается. Мы не лучше животных. От них и происходим. Сами животные! – смаковал он, с удовольствием наблюдая за хмурившимся Бальтазаром.

– У нас есть бессмертная душа, – с улыбкой возразил ему тот.

– Как же я забыл! – Вернер вскинул руки и добавил с издёвкой: – Будем страдать… вечно! – фыркнул он и покатился со смеху.

– Этот Цио… Циовски и меня склонял подписать про котиков и собачек, – напряжённым голосом произнёс Бальтазар, буравя Вернера горящим взглядом. – Говорит, всех искусственных отключить, а живых на прощание погладить, накормить и под наркоз. Может, и нас так? Дать человеку какую-нибудь пилюлю, чтобы мирно уснул и не мучился? Как вы считаете?

Вернер встревожился.

– Ну это вы размахнулись! Позволяете себе на мой счёт… Не позволю… даже ради Димы, – заволновался он.

От Бальтазара не укрылась промелькнувшая растерянность Вернера. Но это не повод подозревать его в причастности к делу о наркотике самоубийц. Подобные вопросы человек не каждый день слышит, чтобы спокойно и взвешенно на них отвечать.

– Эка тебя понесло: сначала в духовные эмпиреи, затем вообще невесть куда, – сказал Бальтазару насупившийся Дмитрий и незаметно показал ему на выход, видимо, с досады на друга позабыв про цели визита.

– Чем ещё могу быть полезен? – с холодной любезностью осведомился Вернер у Бальтазара и с озабоченным видом проверил время на шикарных наручных часах, несомненно, настоящих. – Меня уже заждались на производстве. Так что… – проговорил он, вслед за Дмитрием поглядев в сторону закрытых дверей.

– Да в общем-то… – пожал плечами Дмитрий.

Бальтазар уставился на него в недоумении:

– Дмитрий, мы зачем сюда при́были?

– Верно, – сконфузился тот. – Заболтались. Вернер, а где пилот?

Тот неясно ругнулся по-немецки.

– Работнички совсем от рук отбились, – пояснил Вернер своё недовольство. – Давно должен быть здесь. Секундочку! – Он энергично постучал по наручным часам и прокричал: – Адик, где хвостатый? Оба немедленно ко мне!

Вернер щелчком пальцев отобразил для гостей путеводную нить воздушной трассы, и они вместе перелетели к выходу.

Через минуту в стене сбоку от больших дверей отворилась крохотная дверца, и к ним протиснулся какой-то человек. Невзрачного вида, похожий на печальную блёклую моль. Осунувшееся лицо с утиным носом и щёточка чёрных усиков. Человечек был до боли знаком. Бальтазар подался вперёд. Не может быть! Это же тот самый беглец!..

Глава 7. Сбежавшие

Не поднимая глаз, «тот самый беглец» приблизился. Споткнулся унылым взглядом о прищур Бальтазара, охнул и, как черепаха, втянул голову в плечи. Вид его стал ещё несчастнее.

– Вот так встреча, – развеселился Бальтазар. – Дмитрий, это сбежавший неизвестный гость, про которого я рассказывал.